Настоящий Ml`Foy
Автор: Laise
Фэндом: Гарри Поттер
Пейринг: пока никакого
Рейтинг: пока никакого
Статус: в процессе
Написано с подачи Шеллар и чудной совершенно картинки, подтыренной у нее в дневе. И да. это мой первый фик по ГП.
Осторожно, большое картинко
Глава 1. Человек из ниоткуда.
Когда ему было всего семь – он упал. Перед глазами плавали круги и вспыхивали разноцветные точки. И было больно. Но он не плакал, это он помнил совершенно точно. Он очень сильно расшибся. Ему даже вызывали целителя, потому что отец сам справиться с травмами не мог. Пришлось долго принимать костерост, еще несколько премерзких зелий, названий которых он не знал посей день. Но даже тогда ему не было до такой степени плохо. Отвратительно. Скорбно.
Маленькие семилетние мальчики скорбеть не умеют. Даже когда не стало деда и бабки. У него всегда оставались мать и отец. Да. Его отец. Самый сильный, самый нужный, самый дорогой человек.
Скорбеть учатся взрослые. И совершенно не тогда, когда им этого хочется. В сущности, взрослым совершенно не хочется учиться скорбеть. Это однажды просто случается и все. Боль закипает внутри. Затапливает каждую клеточку тела, переполняет душу. И потом так хочется вернуть все назад. И те далекие семь лет маленького мальчика, который пребольно расшибся, рухнув со своей первой настоящей метлы, и тот самый день, когда отцу впервые стало не до разговора с сыном.
Больно.
Совсем как тогда. Правда кричать и плакать не хочется. Он не маленький мальчик и ему уже давно не семь.
Скорпиус открыл глаза. Не открыл даже… ресницы слиплись и сквозь них просачивался алый свет. Непослушными пальцами он потер веки. На кончиках остались бордовые крупинки. Кровь. Запекшаяся.
В голове взорвались фейерверки, совсем такие же, как те, что продаются в магазине Уизли. И еще – в ушах стоял противный гул.
Он тяжело сел, пытаясь оглядеться. Человек, стоящий перед ним, кажется, что-то иступлено орет. Не слышно ничего, кроме этого гула. Язык во рту не слушается. Он так и не смог произнести ни слова, только мычал что-то нечленораздельно, а когда попытался тряхнуть головой, чтобы отбросить упавшие на глаза волосы – повалился на землю.
Вырвало. Вывернуло на изнанку. Горько, желчью. Он почти ничего не ел последние несколько дней.
Кто-то подхватывает его под живот, удерживая почти на весу. Как хорошо. Он не рухнул в эту дурно пахнущую лужу, и то благо.
Что происходит? Что вообще происходит?
С губ срывается стон. Отчаянно хочется воды. Просто прополоскать рот, избавиться от мерзкого вкуса.
Вокруг какая-то странная суета. Безумное мельтешение, от которого хочется спастись, крепко зажмурившись. Только становится еще хуже. Мир вертится вокруг него, точно он сам внезапно стал осью мира.
Его никто не гладит по спине. Его вздергивают на ноги и зачем-то заводят руки за спину. В кожу впивается холодный металл. Он снова протестующее стонет и открывает глаза. В лицо смотрит палочка. Палочка. Значит свои. В смысле, маги. Не магглы. Но что происходит?
Обездвижили. Классическим ступерфаем. Мощным, в голове снова зазвенело, будто по ней повторно прилетело чем-то. Его сноровисто обыскали. Достали карту и палочку. Кто-то что-то ожесточенно кричал прямо в лицо, его даже трясли, но потом кто-то со стороны, по всей видимости, окликнул мучителя и его оставили в покое.
Кажется, куда-то вели. Кажется, принудительно аппарировали куда-то. Кажется, кажется… в конечной точке путешествия он просто рухнул на колени и его снова вырвало. Пинать его не стали. Просто подняли на ноги и, мазнув напоследок очищающим, уложили на жесткую, пахнущую дезенфицирующими зельями постель.
Последнее, что он видел, была короткая вспышка, после чего он снова погрузился в благостную темноту.
Сознание возвращалось медленно. И очень неуверенно. Рывками.
Точно он неимоверный, сверхчеловеческим усилием заставлял собственный разум выплывать из пучины на поверхность. Рывок. Все покачивается перед глазами, а ресницы упорно отказываются подниматься. Рывок. Несколько секунд мутного утреннего света и снова полутьма под веками. Рывок. Выбеленные стены, мощная дверь, оббитая металлическими полосами. От двери, как и от всей комнаты буквально смердит мощными охранными чарами. От этого гудящего фона снова ломит виски и начинает раскалываться голова.
Что-то щелкнуло и гул сменился прерывистой пульсацией. Так пульсирует поле, когда кто-то проходит идентификацию личности, чтобы войти на охраняемую территорию. Никакое многосущное не поможет.
Скорпиус попытался сесть, но тут же был остановлен немолодым целителем в странной архаичной мантии. Явно форменная, но такие не шьются последние лет пятьдесят, если не больше. Неужели в каких-то конторах все еще настолько мало платят, что служащие не могут позволить себе купить нормальную одежду?
Сухие морщинистые ладони порхали над его телом, творя сложные пассы. Невербальные заклинания. Привязка к жесту. Хотя, целителям все равно как. Голова болеть перестала, правда его снова обездвижили. На сей раз чем-то значительно сложнее ступерфая. Чем-то очень экзотическим. По внутренним ощущением это нечто сильно напоминает паутину. Ни малейшего дискомфорта. Но и приятного мало.
- Лежите, - наконец нарушил молчание целитель. – У вас достаточно сложные травмы и я бы не рекомендовал вам даже пытаться какое-то время подниматься с постели.
- Туалет, - мучительно выдохнул Скорпиус. Даже этот почти стон дался ему дорого.
- Я наложу одно специфическое заклинание. Будет действовать три дня. К тому времени, думаю, все более-менее образуется, - легкое покалывание. Немного онемели бедра и все. Какая-то модификация очищающего для особо тяжелых больных? Действительно полегчало. - Я настаивал на продолжении терапии, но к сожалению, вас будут допрашивать. К счастью говорить вам не придется.
- Легилименция?.. – он цедил слово по слогам, но целитель, на удивление его понял.
- Да. Вынужденная мера. Но вы не волнуйтесь, я вернусь после того, как с вами побеседуют.
Если бы Скорпиус мог – рассмеялся. Но губы всего только дрогнули в намеке на нервный смешок. Допрос. Значит, он в аврорате? Но по какому обвинению? Или по какому делу?
- Не понимаю…
- Поймете, - отрезал целитель. Прикосновение ладони ко лбу очень приятно. Боль ушла окончательно, ушла даже резь в глазах, позволяя ему рассмотреть палату. Или, лучше сказать, камеру?
Снова вибрация. Но на этот раз его измученное тело отреагировало куда спокойнее. Напротив – дверь. За ней – решетка. Вот как. Его очень хорошо охраняют. Такое впечатление, что он, как минимум один из сторонников Неназываемого. Именно так он сам охранял бы подозреваемого.
Целитель поднялся с краешка его постели и шагнул к выходу.
- Он в сознании. Постарайтесь его не убить, мистер Поттер. Сейчас вы единственный имеющийся в распоряжении аврората легилимент.
Поттер?!
Скорпиус осторожно повернул голову, глядя, как к постели приближается Гарри Поттер. Легилимент. Аврор.
Мальчишка, едва закончивший школу и получивший назначение.
Мальчишка.
Так что же, Мерлина в душу мать, произошло?!
Поттер вошел почти спокойно. Вернее было бы сказать, что он изо всех сил старался контролировать мимические мышцы. И ни в коем разе не позволить разглядеть собственное волнение. А оно было. Глаза горят. Взгляд беспокойно скачет с одного предмета на другой. Руки немного подрагивают. Он напряжен. Если бы не головная боль, можно было бы повнимательнее рассмотреть его.
Скорпиус устало прикрыл глаза.
Старая модель мантии. Такое носили лет за пять до его рождения. Очки, правда, другие. Круглый кошмар с газетных колдографий уступил место узким стильным безоправным очкам. Все верно, герой не мог обходится без них в принципе. Дефект зрения с помощью колдомедицины устранению не подлежал.
Шаги громкие. Как слон в посудной лавке. Еще один признак волнения. Он просто не может с собою совладать. Как в таком случае он намерен применять заклятие?
Рядом с его убогой постелью поставили стул, который тут же скрипнул под весом посетителя.
- Итак, сэр, мне поручено провести допрос с применением заклятия легилименции. Прошу вас не сопротивляться, это позволит мне снизить болезненные ощущения.
Глаз Скорпиус не открыл даже когда прохладная ладонь легла на лоб. Собраться с силами оказалось очень трудно, но в конечном итоге ему все-таки удалось выдохнуть:
- На… каком основании?..
- Вы сорвали операцию аврората. При себе у вас не было никаких документов, ваш магический уровень не зафиксирован в базе данных Министерства Магии. Вы не идентифицированы. При этом вы являетесь обученным магом. Официальное постановление провести опознание. Поскольку последние трое суток вы пробыли в коме, допрос с веритасетумом был бы не эффективен.
- И прислали… вас…
Поттер утвердительно кивнул.
Неутешительный вывод номер один. Каким-то образом, предположительно по причине стихийного всплеска, он попал куда-то. Отчетливо напоминает бред. Но еще большим бредом было бы предположение, что перемещение одного отдельно взятого Малфоя пусть не в задницу мира, но Мерлин знает в какое ВРЕМЯ было спланировано. Над задачами магического перемещения во времени маги бьются не одну сотню лет и все безуспешно. Исключения составляли неконтролируемые всплески дикой магии, повторить которые отчаялись еще лет пятьсот назад.
Неутешительный вывод номер два. Поттер… такой Поттер. Сидит и выжидательно смотрит. Не то дает возможность примириться с действительностью, не то морально подготовиться. Гриффиндорец.
Неутешительный вывод номер три. У него отобрали палочку. Вот будет забавность. Когда за опознанием явятся в лавку Оливандера! Если предположение верно, то старый мастер его палочку еще даже не создал!
Спокойно, главное – без истерики. Паника еще никому на пользу не шла.
- В чем… меня обвиняют? – прошелестел Скорпиус.
Он сорвал операцию аврората. За подобные вещи по голове не погладят. Правда и в Азкабан не упекут. Все зависит от того, насколько серьезную операцию он сорвал. С учетом того, что прислали легилимента к магу, который в коме три дня пролежал… все очень серьезно.
- Вы подозреваетесь – Поттер голосом выделил слово. Ну да, верно. Обвинять его не могут не зная обстоятельств дела. Может он анимаг. Гулял себе по крыше, а тут порыв ветра. Или для драконов нелетная погода. – Официальное обвинение вам предъявят только по итогам нашего с вами собеседования.
Отлично. Как говаривал дед – перед смертью – не надышишься.
- Что бы я ни сказал… это будет использовано… против меня… - Скорпиус бы рассмеялся, если мог. С губ сорвался только смешок. Нет, все в общем-то верно. Тактика ясна как день: проверить память. Если знаешь что искать – несложно, особе же если допрашиваемый не закрывается, не использует оклюменцию. – Валяйте. Я не буду закрываться.
Поттер снова кивнул но, к удивлению Скорпиуса, так и не потянулся за своей палочкой. Кончики прохладных пальцев сжали его виски. Показалось, или эти пальцы точно проникли в его мозг, легкой щекоткой пролистывая воспоминания
…Когда-то, в детстве его увлекли романы маггла-писателя сэра Артура Конан-Дойля. История о детективе Шерлоке Холмсе и его друге и партнере докторе Джоне Уотсоне. Мистер Холмс однажды рассказал своему партнеру о том, что предпочитает поскорее забывать ненужные ему сведения. Чтобы не захламляли «чердак его памяти».
К сожалению, забыть, по примеру чудака-маггла, Скорпиус не мог. Память магов не столь избирательна. И сохраняет все. К тому же очень многое маги прячут в думосбросы. И это тоже выгодно отличает их от магглов. Хоть, далеко не всегда.
Он не хотел помнить, что в первом классе с ним обходились куда хуже, чем с «магглорожденными». Но помнил. Как и то, сколько первогодок пришло вместе с ним в Слизерин в двенадцатом году. Дюжина. Это был первый год, когда состав почти дотянул до минимального набора. Он помнил как над ним издевались гриффиндорцы. Особенно доставалось от клана рыжих Уизли. Отец был гадиной а ты так, букашка…
Это потом отец обнимал го и говорил. Говорил, говорил, точно каялся в собственных грехах. Дети жестоки. Куда более жестоки, чем взрослые. Для них ничего не стоит унижать день за днем, давить, давить, мучить, пока не остается только одно желание – бежать, куда угодно, хоть бы и в Лес бежать, хоть бы и ночью, только бы не трогали больше. Только бы не видеть искаженных презрением лиц.
Нет, не презрением. Презирать учатся взрослые. Их маленькие копии ненавидят. Люто. Яростно. Со всей страстью, на которую только способны те, кто еще не различает добра и зла.
Лица… лица… Мисс Паркинсон – декан факультета Слизерин. Строгая красивая женщина. Студенты за глаза ее называли Погремушка или попросту Змеища. В память врезался пояс, которым она подхватывала мантию на бедрах – плетеный пояс из кожи черной мамбы, голова и хвостик которой были выполнены из серебра, и украшены лунниками.
Директор Мак Гонагал. Вот уж кому прозвище Пограмушка пошло бы куда больше. Высохшая худая старуха. И только глаза у нее были кошачьи. Острые. Внимательные.
Профессор Лонгботтом. Несколько рассеянный, вечно теряющий свои очки декан Рэйвенкло. Почему гриффиндорец стал деканом другого факультета? Об этом задумывались, наверное, едва ли не все студенты Хогвардса. Он – не задумывался. Просто принял как должное после того, как Лонгботтом однажды не иначе как по старой памяти, из чувства гриффиндорской справедливости буквально вытащил его из-под целых трех львят. Кажется, это было уже во втором классе. Тогда его еще задирали. К третьему перестали…
Это не больно. Просто неприятно вспоминать. Совсем неприятно было видеть с каким затравленным выражением лица возвращались в школу дети тех, кто некогда учился у ало-золотых.
Скарлетт Финиган и Эдвин Вуд.
Едва только шляпа огласила распределение, как они стали изгоями в собственных семьях. Можно подумать, что Слизерин – это такое проклятие. Или клеймо на лице. Брат Вуда даже шарахнулся в сторону. Скарлетт потом долго плакала и все пыталась пойти следом за старшей сестрой, но Полная дама ее не пустила.
Ну сколько можно?..
Ах, Поттер пытается понять кто же он такой. А преподавательский состав не удивляет, нет, мистер Потер?
А вот сюда не надо! Это личное, мистер Поттер. Очень личное, и СЮДА вам заглядывать вовсе не обязательно!
ПРОТЕГО!
В зеленых глазах за стеклами очков – изумление, щедро разбавленное недоверием. Он видел все сам. Видел, докопался до воспоминаний и теперь не верил. Однокашник – декан факультета. Все выглядит иначе. Даже мисс Паркинсон… слишком взрослая. Слишком уверенная в себе. Дети Вуда, дети Финнигана. В этом времени, где Поттеру едва исполнилось сколько? Двадцать два? Дети еще не могут учиться в Хогвардсе.
Во взгляде аврора Поттера отчетливо читается: какого черта здесь происходит?!
- Вы владеете беспалочковой магией, - тем не менее очень спокойно произносит он, выпрямившись на своем стуле.
И не только беспалочковыми, но и невербальными методами. Скорпиус улыбнулся одними уголками губ и медленно прикрыл глаза, точно утвердительно кивая.
- Но вы лжете.
- Вы… можете это доказать? – с великолепной иронией придется подождать. Мышцы все еще очень плохо слушаются. Особенно мимические.
- Могу, только смысла в этом все равно нет, - аврор Поттер пожимает плечами. Гари Поттер – хмурится. Он все еще не может определить в чем подвох. Но облегчать ему существование Скорпиус Малфой не намерен. В сущности, он и сам толком не знает зачем начал эту игру. Должно быть, это наследственное.
- Вы уверены?..
- Почему вы защищаетесь? – он решил пойти по линии наименьшего сопротивления. Вместо того, чтобы попытаться понять – спрашивает. Ответ ему не понравится.
- Вы попытались вторгнуться в очень личные воспоминания… - слова даются тяжело. И устает Скорпиус порядком. Но что-то не позволяет закрыться и молчать. – Я допущу вас, только не в личное… Да и вряд ли… вам будет интересен… первый секс…
Аврор Поттер усмехается. Гарри Поттер смущается. Как это возможно?
- Продолжим?
Скорпиус снова утвердительно моргает и позволяет коснуться себя. Снова легкая щекотка и незримые пальцы принимаются перелистывать страницы его памяти.
Гарри Поттер слишком стеснителен. Аврор Поттер – слишком неопытен. Конечно же ТАМ не секс. Но и об этом Мальчику-который-победил знать не следует. Слишком много непонятностей и нестыковок будет. Уже есть.
…СОВы и ТРИТОН. Ожидаемое «Превосходно». Усталость.
На самом деле он сдал и он счастлив. Это не избавит его от посещения клуба Слизней. Его фото украсило каминную полку старого… дряхлого профессора. Он – прекрасный экземпляр в коллекции. Если бы Хогвардс можно было заканчивать экстерном – он бы стал первым студентом, который закончил школу к пятнадцати. Три курса он прошел на домашнем обучении.
…в Академию он пытался поступить дважды. Оба раза по оценкам проходил. Первый раз подвели тесты на физическую выносливость и весь последующий год он провел в попытках заставить собственное тело бегать быстрее, прыгать выше а бить – сильнее. На следующий год он не прошел набор по политическим мотивам.
На третий год он написал петицию в три фута длинной на тему: что такое политические репрессии применительно к свободе выбора, свободе воли и свободе совести. Либералы покрутили носом, но форму кадета он надел. Вкус победы был сладок…
На сей раз контакт оборвал сам Поттер.
- Я не помню вас на старших курсах, - растерянно покачал головой он. Смятение тщательно спрятано. Его выдают лишь слегка подрагивающие пальцы. – Но вы должны были учиться на четвертом курсе.
Неувязочка… это ну никак не вяжется с Лонгботтомом и Паркинсон в качестве деканов.
Вот ведь в чем прелесть: если сообщить о том, кто он такой – не поверят. Начнут проверять под Веритасерумом, достанут отца, перешерстят весь Хогвардс. И ничего не найдут. Ничегошеньки, ведь его родители еще даже не запланировали его появление на свет.
И плевать на то, что он сам сотрудник аврората. Во всяком случае - здесь и сейчас.
- Что же вы хотите услышать от меня?.. – и снова очень жаль, что невозможно продемонстрировать иронию. Не получится, без вздернутой брови и усмешки. Тело слушается плохо, голос еще хуже.
- Кто вы?
Вполне закономерный вопрос. И очень, очень простой. И в то же время – чертовски трудный. Кто вы? Скорпиус Малфой. Единственный отпрыск благородного магического семейства. Чистокровный маг в каком-то там лохматом поколении. Учился в школе чародейства и волшебства Хогвардс на факультете Слизерин. Был старостой факультера, отличником учебы, капитаном квиддичной команды, вратарем. Закончил упомянутую школу с отметками «превосходно» по всем предметам. К сожалению, с третьей попытки поступил в Академию Авроров при Министерстве Магии.
Его соученики очень долго потешались над его попытками пойти по аврорской стезе. Все-таки Авроров среди Малфоев не было никогда. Были министры, были дельцы, были даже контрабандисты. Но вот авроров не было никогда.
- Итак? – Поттер все еще ждал ответа, внимательно наблюдая за ним. Очень внимательно. Можно было биться об заклад, что цепкий взгляд отмечает малейшую дрожь ресниц, каждую морщинку, легчайшую тень на лице. – Если вы не подтвердите личность, я буду вынужден…
- Поместить меня в Азкабан?.. – да, именно так поступил бы сам Скорпиус. До выяснения обстоятельств поместил бы подозреваемого в самую охраняемую тюрьму магической Британии. А уж потом принимал бы решения. Как говорят – лучше перестраховаться, чем потом пытаться написать историю предполагая что могло бы быть, но так и не случилось.
- Я не смогу подтвердить личность, - бесконечно устало выдохнул Скорпиус. – Никто не сумеет, мистер Поттер. Просто меня не существует.
Глава 2. Мафусаил
Гарри Поттер был любопытен. Аврор Поттер не любил неожиданностей. Вообще авроры неожиданности и сюрпризы не очень-то жалуют. Любой, даже самый крохотный сюрпризец, способен разрушить тщательно спланированную и продуманную до мелочей операцию.
Как, к примеру, появление в переулке совершенно ошарашенного мужчины в странной короткой мантии. Его шатало, его швыряло из стороны в сторону, пока он не приложился затылком о стену дома, потом ему прилетело «Ступерфаем» со стороны засевшей в доме компании, потом он получил оглушающим от авроров, а потом он попросту рухнул на мостовую и его скрутило. Вернее, вывернуло. Ну и уж совсем потом кто-то из окруженных прорвал кольцо блокирующих заклятий и аппарировал. А виноватцем на скорую руку признали впавшего в беспамятство мага.
Откуда он появился? Вернее, КАК? Пятачок был оцеплен и заблокировал от любых проникновений извне. Может статься, что появление неизвестного и спровоцировало прорыв кольца изнутри и побег всех, кто с таким упорством отбивался от наседающих авроров.
Вопрос оставался открытым. И в первые сутки, когда впавшего в беспамятство неизвестного только-только привезли в спец-палату больницы святого Мунго, и спустя два дня попыток выяснить кем же на самом деле является безымянный подопечный лучших колдомедиков магической Британии.
Секунду за секундой он отсматривал воспоминания всех авроров, находившихся в тот момент в переулке. И всех, причастных к этому заданию. Троих заставили писать объяснительные под Веритасерумом. Еще один потребовал чтения памяти при помощи легилименции.
Ничего. Он появился из ниоткуда. Ни порт-ключа, ни следа аппарации.
- Ну вы же умный, Поттер, придумайте что-нибудь! – это непосредственный руководитель. Непосредственный он потому, что совершенно не по средствам как Министерству с авроратом, так и собственным подчиненным.
На день рождения ему хочется галстук от мадам Малкин, на День всех святых – абонемент на все квиддичные матчи сезона, к Новому году – бутылку дорогого выдержанного огневиски, ну и так далее.
В общем и в целом Гаюс Тенкерсли был типичнейшим представителем буквоеда и волокиты старой закалки. Оставалось большим вопросом по какой такой причине он до сих пор в строю и, более того, руководит оперативной группой молодых и темпераментных Авроров, только-только вставших в строй.
Впрочем, если Гарри Поттер и недоумевал, то аврор Поттер великолепно понимал глубокую логику руководства. Кто, как ни старый хрыч с его заскоками, слабостями и грешками, поумерит пыл молодых да скороспелых? Многие, как и сам Гарри пришли в аврорат «по следам». Родителей, опекунов, или же просто чтобы закончить начатое во Вторую Темномагическую.
- Давайте же, подумайте, Поттер. О вас были недурственные отзывы от преподавателей академии. Не ударьте лицом в грязь, - Тенкерсли тогда даже от бумаг не оторвался, и отослал его не кивком головы, а «кивком» шляпы, так похожей на турецкую шапочку-феску.
Гарри Поттер, времен курса пятого Хогвардса, непременно бы вспылил и обязательно надерзил бы, совсем как дерзил ныне покойному Снейпу. Аврор Поттер такого промаха не допускал. Он сдержанно кивал и покидал кабинет, изумляясь порой, почему в берлоге непосредственного начальника нет блюдец с котятами. Черными.
От рекомендаций «подумать» он отмахиваться не стал. И думал, время от времени вызывая на связь дежурного колдомедика в Мунго, которого приставили наблюдать за коматозной неудачей оперативной группы аврората.
Думать… Думать его в свое время научила Гермиона. Садиться и думать. Обкладываться расписанными на бумажках фактами и думать, думать, так и эдак складывая и перебирая известное, пытаясь собрать цельную картинку из кусочков мозаики. Обычно удавалось. Это на самом деле очень действенный метод: смотреть на факты, находясь над ними.
Итак… снова итак. В который уже раз за последние двое суток?
Одежда – дорогая, даже очень. Забавность заключалась в том, что на какой-то короткой, но очень функциональной мантии на внутреннем шве имелась этикетка. Как говорят в маггловском мире – «лейбл». Мадам Малкин. Вот только сама ведьма-модистка означенной модели не признала, хоть и заметила, что тенденция весьма необычна и интересна, но слишком смела для теперешнего времени. Но выбор ткани похвалила. Подобные заказы, ну или очень похожие, могли себе позволить всего несколько семейств в магической Британии. Египетский хлопок и японский шелк ручной выделки. Идеальное сочетание для молодого человека благородного семейства. Какого? О, ради Мерлина, мистер Поттер, младшее поколение этих семейств вам великолепно знакомо. Это все ваши сокурсники по Хогвардсу. Паркинсоны, Забини, Гойлы, Флинты, Булстроуды, Гринграсы и Малфои.
Весь Слизеринский факультет! Какая прелесть.
Ладно, если на секунду отвлечься от «любимых» змей и взглянуть на остальные факты.
Уровень магической силы – не зарегистрирован. Личность – не идентифицирована. Такой человек не пропадал нигде в мире. Такой человек не существовал ни в магическом сообществе, ни среди магглов.
Для того, чтобы выяснить ЭТО пришлось с санкции все того же непосредственного начальства, обратиться в маггловские правоохранительные органы. Отпечатки пальцев идентифицированы не были. Не преступник, случайно оказавшийся в магическом мире. Да и запрещенные зелья, увеличивающие силу мага, в него не закачивали. Поиск по фотографиям пропавших без вести тоже ничего не дал. Ни в одной базе данных коматозник не значился. Не рождался, не умирал не пропадал.
Несомненно маг. У него есть палочка. А значит, что-то эту палочку продал ему. Когда-то. Очень давно.
И палочку передали на освидетельствование и опознание лучшему из мастеров магической Британии.
Мастер Оливандер долго и вдумчиво изучал артефакт. Очень долго. И очень вдумчиво. А когда вернул ее аврору-следователю – ответ его поверг Поттера в еще бОльший ступор.
- Вы знаете, мистер Поттер, мне кажется, что мне известен… подчерк мастера, создавшего эту палочку. Это в сущности очень узнаваемый стиль.
- И кто же мастер? – Гарри допил чай, предложенный мастером в начале беседы.
- Понимаете юноша, - волшебник вздохнул и с трепетом коснулся узловатыми пальцами светлой древесины. – Я не помню этой палочки. Вернее сказать, я не помню когда я создал ее. Это несомненно мой труд, я из сотен узнаю палочки, которые делал я. И вот в чем прелесть: несколько недель назад я путешествовал заграницей. Одно из древнейших деревьев нашего мира подарило мне немного древесины. Его зовут Мафусаил, и ему несколько тысяч лет. И очень нечасто мне делают подобные подарки. Я… пришел к выводу, что палочки, которые будут изготовлены из плоти Мафусаила – не самые простые. И возможно, но только возможно, по своим силам они будут равны легендарной Бузинной.
- Будут? – Гарри принял палочку и спрятал ее в футляр. Тепло дерева и таящаяся внутри артефакта сила беспокоили. Куда больше его тревожила не мощь палочки, а то, кому же она принадлежала. Сущность безымянного, который находился в коме уже третьи сутки.
- Будут, - кивнул мастер. – Все дело в том, что над первой из пары я начал работать лишь вчера. Часть драгоценной древесины породнилась с сердечной жилой дракона. Вторая же часть пока что молчит. Эта палочка – часть Мафусаила. Клянусь вам в том памятью Мерлина. Это – сосна. Старейшая в мире. Вот только внутри – не частичка дракона.
- Но что? – Гарри подался вперед. Пальцы побелели, стискивая футляр так, что грани деревянной лаковой шкатулки больно впивались в ладонь.
- Если я не ошибаюсь… волос фестрала. – Оливандер поднялся из-за стола и медленно обошел помещение лавочки, касаясь самыми кончиками пальцев коробок, коробочек, чехлов и мешочков, разложенных в нишах. – Редкий, очень редкий элемент. Вы знаете, Гарри, что палочки сами выбирают хозяев?
О да, Гарри знал об этом прекрасно. Его тоже когда-то выбрала палочка. И это стало одним из самых важных звеньев в череде самых странных и фатальных событий в его жизни. Палочка способна перекроить историю, если она находится в нужных руках.
- Старинные семьи из поколения в поколение передают реликвии. К примеру семьи, где в роду были вейлы – обладают прекрасным элементом для родовых палочек. Волос вейлы очень сильный. Очень. И, как правило в сочетании с розовым, гранатовым или сандаловым деревом дают великолепный результат. Если мать желает сделать подарок своему будущему ребенку, то еще будучи девушкой она ищет встречи с единорогом. Волос единорога так же очень могущественный элемент. Фениксы по собственному усмотрению отдают одно-два пера за всю свою жизнь. Я имею в виду… перерождение. Фоукс, феникс ныне покойного Дамблдора, до вашего, Гарри, рождения, отдал всего шесть перьев. Что касается волоса фестрала, то палочек с такой сердцевиной я знаю всего три.
- Не считая Бузинной?
Любопытство – самый страшный порок из всех известных Любопытство толкает на безумства. Любопытные – величайшая угроза всех времен. Из любопытства совершались открытия. Из любопытства и еще, пожалуй, на пор. А что же там за поворотом? А что будет, если потянуть вот за эту ниточку?
- Включая Бузинную, мистер Поттер, - Гарри закусил губу и поежился. – Не всякий решится встретиться со смертью для того, чтобы взять волос фестрала. Ну и к тому же это не самые… красивые создания. Скорее уж жуткие. Но очень, очень могущественные. Они ведь как и кошки живут на стыке миров. Почти за гранью. Там, куда кошки не рискуют совать свои любопытные носы.
- Если этот компонент настолько могущественен, почему его нечасто используют? – он мог не задавать этого вопроса. Сам прекрасно понимал ответ. Фестралов видят те, кто видел смерть. Старшая палочка всегда сеяла смерть. В любых руках. Ее использовали чтобы покорять, чтобы уничтожать, чтобы добиваться власти. Это не ее подчиняли. Это она подчиняла себе. Ломала волю волшебников. Становилась центром вселенной, самым желанным призом из всех. Тот, в чьих руках Бузинная палочка – правит миром. Так или иначе.
- Подумайте, юноша. Уж вам-то это должно быть понятно, как никому другому.
Да, как всегда, подумайте, юноша. У него на извилинах скоро мозоли вырастут, от слишком частого использования. Вот Снейп был бы счастлив! Он всегда считал, что в гриффиндорской троице за исключением мисс Грейнджер никто мозгами не пользуется.
По всякому выходило, что человек, сорвавший операцию… не существует. В ЭТОМ времени.
Это невозможно. Хроноворотов нет, да и вернуться настолько назад во времени, чтобы просто не существовать – реально ли? Хотя, помнится, до своего появления на Диагон аллее он и магию считал чем-то сказочным и нереальным. Так что не стоит отбрасывать эту гипотезу как нежизнеспособную. Правда, идти с этой версией к Тенкерсли – почти как расписка о собственной невменяемости.
Я, Гарольд Джеймс Поттер, находясь в нетрезвом уме и нетвердой памяти после почти трех суток расследования, пришел к выводу, на основании изученных фактов и собственной фантазии, что наш коматозник – явленец из будущего!
«Давно ли вы посещали для личного осмотра Мунго, Поттер?»
«Три месяца назад, сэр, при плановом осмотре никаких отклонений от нормы и девиаций выявлено не было!»
«Когда в последний раз вы ударялись головой, мистер Поттер?»
«Не помню, сэр…»
Или вот еще, совершенно чудный диалог из этой же категории:
«Сэр, для проведения дальнейших следственных действий мне необходимо освидетельствовать все семейные портреты древнейших чистокровных семейств магической Британии»
«Вот как, мистер Поттер? И какую же гипотезу вы намерены столь вызывающе проверить?»
«Которое из семейств ээ… мм… провело ритуал и призвало из будущего одного из своих потомков, сэр!..»
Так и заканчиваются, даже не начавшись, блистательные карьеры подающих надежды авроров. Тенкерсли посмотрит на него как на законченного идиота, может даже изволит повертеть пальцем у виска, что вряд ли. Он для подобных жестов слишком… чистокровен и хорошо воспитан.
Реальный диалог с начальником случился, но совершенно не так, как себе то представлял Гарольд Джеймс Поттер, аврор.
- Итак… - любимое вступительное слово всего руководящего состава. Но кажется, нет худшего слова-паразита, чем это самое пресловутое «итак». – К каким же выводам вы пришли, мистер Поттер?
- Это сложное дело, сэр, - мяться и потеть Гарри перестал перед лицом смерти. Первой. От Авады Волдеморта. Вольно или невольно мнутся и потеют все. Особенно на ковре у Тенкерсли. Все, кроме аврора Поттера.
- Даже не сомневаюсь, - едко замечает шеф.
- Судя по полученным данным, наш фигурант никогда не появлялся на свет, его личность не идентифицируется. Однако он несомненно маг, его одежда и его волшебная палочка свидетельствуют об этом.
- НО? – Гаюс Тенкерсли изволил оторвать взгляд водянисто-зеленых глаз от очередного отчета и посмотреть на него.
- Но по словам ммм… экспертов этих предметов так же не должно существовать, поскольку их время еще не наступило.
- Ваши выводы? – вскинул бровь шеф. Гарри терпеть не мог мимику начальника. Слишком ярко в такие вот моменты напоминал Гаюс Тенкерсли декана факультета Слизерин.
- Окончательно мои выводы будут сформулированы после допроса подозреваемого, - бодро заявил Гарри.
- Ну да, - Тенкерсли откинулся на спинку кресла, глядя на вытянувшегося по струнке подчиненного с великолепной иронией. – И как вы намерены допросить подозреваемого в коматозном состоянии, Поттер?
- Легилименция, сэр. Его разум зациклен на себе и не будет противиться вторжению. Оклюменция в таком состоянии невозможна.
- Да что вы говорите? - глава группы резко подался вперед, впиваясь в него взглядом. – Я вам скажу вот что… в таком состоянии вас может втянуть в разум контуженного и тогда на попечении колдомедиков окажется уже двое «овощей». Министерству накладно содержать таких больных, но вам, как герою Второй Темномагической, как и Лонгботтомам, сделают исключение.
- Я считаю риск оправданным, сэр. Меня… неплохо обучали.
- Придется поверить вам на слово, Поттер. Но расписку оставьте. Я не хочу отвечать за ЭТО. Будем считать это вашей инициативой.
Начало третьей главы.
Глава 3. Имярек Инкогнито.
Аврор Поттер жирной чертой подчеркнул два слова. Гарри Поттер готов был подхватиться с места и заметаться по кабинету, изгрызть десяток прытко пишущих перьев. Вот только проку с этих действий не было ровным счетом никакого. Человек, пришедший в себя после комы так ничего по сути и не показал.
С тяжелым вздохом Поттер призвал учебник и принялся повторять пройденное.
Собственность Принца-полукровки. Этот и другие учебники, как ни странно это выглядело, согласно завещанию профессора Снейпа достались именно ему. Правда записка к ним прилагалась как раз в духе покойного декана змеиного факультета.
«Информация без прилагающихся к ней мозгов - ничто».
Иногда казалось, что несмотря на все заморочки и расхождения во мнениях Снейп и Гермиона пытались научить его одному и тому же: думать. И не просто думать, но размышлять, строить цепочки умозаключений, выстраивать логические последовательности и находить стройные факты там, где их на первый взгляд нет.
Спасибо, профессор.
Пролистав вступление, он углубился в чтение, за малым не водя пальцем по строчкам. И раз… мало кто из магов способен скрывать личные чувства и эмоции. Как правило картинка при легилименции видна от первого лица. События можно рассмотреть и запомнить, но к извлечению они непригодны.
«Чушь, легилемент способен извлекать воспоминания из чужого разума и отправлять из в думосброс»
А вот и первое примечание профессора. И сразу, с ходу так остро. Колко и ершисто. Любопытно, сколько лет было Северусу Снейпу, когда он делал эти ремарки на полях? Подчерк угловатый, хоть и достаточно аккуратный. Ну да, он терпеть не мог каракули и кляксы. Все его пергаменты были исписаны убористыми буквами, будто он долго занимался искусством каллиграфии.
Значит… чужие воспоминания можно извлекать в думосброс. И, судя по всему, без ведома, без разрешения их… владельца. Ну, о том, что корректировать воспоминания можно он знал. Профессор Слагхорн к этому фокусу прибегал. Вероятно, Коматозник тоже им владеет. Слишком красиво уходит от ответов. Слишком виртуозно тасует воспоминания, путает следы.
Против написанных на листе двух слов прибавилось: владеет окклюменцией, беспалочковой магией и, судя по всему – приемам невербальной магии. И собственное мнение – «БУ!».
Вышвырнул из сознания простым «Протего». Как котенка. А ведь его приемам чтения образов и защиты от воздействий учил сам Снейп. И пусть не так долго, пусть не так, как хотелось. Но школа Снейпа и Волдеморта – она покруче всех академий вместе взятых будет.
- Ты взрываешь мне мозг! – доверительно сообщил он колдографии коматозника. Молодой мужчина устало улыбался. Хотя, это может быть только игрой его воображения. Человек даже говорить не мог нормально, на улыбки у него сил попросту не было.
Красивые, породистые черты. И где-то на задворках сознания мельтешит мыслишка, что где-то он уже видел этого человека. Вот только где?
Дверь приоткрылась и в кабинет впорхнула служебная записка. Скрипучий голос Тенкерсли из свернувшейся воронкой бумажки поинтересовался:
- Когда будет рапорт, Поттер? Я жду уже второй час. У вас есть полчаса на то, чтобы доставить его в мой кабинет. ЖДУ!
Полчаса? Легко!
Конечно, не особо, но перо бодро порхает, выписывая строки. Он научился разбавлять короткие емкие строки «водичкой». Это первое, чему учатся у Тенкерсли. Если не умеешь писать пространно, растекаясь мыслью по древу – долго не протянешь. Заклюет.
Коротенькие три абзаца превращаются в сочинение на три страницы. Пункт первый – я ничерта не выяснил о том, кто наш Коматозник такой. Пункт второй – я нихрена не понимаю, но и специалисты, которые освидетельствовали предметы, найденные при Коматознике тоже нихрена не развеяли моих сомнений, но и не подтвердили догадок. Пункт третий – единственное, что с уверенностью можно сказать, что Коматозник к операции отношения не имеет ни малейшего.
Правда Тенкерсли своим унылым подчерком всенепременно черкнет резолюцию: «С чего бы такая уверенность, Поттер?»
Вступая в привычный мысленный диалог с шефом аврор Поттер изложил следующую мысль:
«Это все внутреннее чутье, сэр!»
«Ваше внутреннее чутье к делу не подошьешь, мистер Поттер» - так же привычно и скрипуче откликнулся голос воображаемого Тенкерсли у него в голове. Забавно, но вряд ли он успешно пройдет освидетельствование в Мунго в следующий плановый раз, если дела такими темпами пойдут и дальше. Какой там диагноз поставят? Паранойя или шизофрения?
Потом, правда, мысленный голос Тенкерсли добавил:
«Изложите факты, приведшие вас к подобному выводу, Поттер!»
«Все образы, которые я видел в его сознании – точны, несмотря на то, что не могут иметь место. Они детальны. Это возможно лишь если память фиксировала события независимо от разума. Даже самый продуманный, но придуманный образ не точен. Разум отказывается делать его цельным и обязательно упускает мелочи. К примеру запахи и фактуру. Память сохраняет все. Мы можем не задумываться о том, что мы это помним. В сущности, мы можем забыть, похоронить эти воспоминания, но они всегда остаются с нами. Сэр»
Собственно, это в служебную записку уже не вошло. Помимо пространной «водички» для отчета Тенкерсли требовал еще одну бумажку. Экстракт. Сухую выжимку. То, что не нужно будет класть на стол начальству. То, чем будут руководствоваться при расследовании дальше. И вот туда вошло всего три коротких абзаца.
«Я считаю, что Коматозник не имеет ни малейшего отношения к сорвавшейся операции. Все воспоминания, которые я сумел просмотреть, не похожи на то, что нас окружает. Лица, упомянутые в воспоминаниях, в настоящий момент занимают иные посты и никогда не занимали постов, о которых помнит Коматозник. Считаю воспоминания истинными, поскольку… Считаю, что Коматозник попал в наше время посредством несанкционированного использования хроноворота».
Даже зная, что хроноворотов больше не существует, нельзя отрицать возможности существования хотя бы одного. Незарегистрированного. Случайного. Залетного. Да хоть у магглов нечаянно потерянного, которым умел воспользоваться этот самый Имярек Инкогнито.
Образы…
Вот за что необходимо уцепиться, чтобы распутать этот клубок змей. Сейчас бы вызвать по каминной сети Нэвилла. Но еще три дня назад он активно готовился к защите своего диплома и отвлекать приятеля от работы – просто сказочное свинство. Впрочем, это и не требуется для того, чтобы сопоставить два образа. Вот он, Нэвилл, на фото с выходных две недели назад. Улыбается и машет рукой. Неловкий нескладный парень уступил место высокому, крепко скроенному молодому мужчине, которому девушки весьма активно строили глазки. Правда, будущее светило гербологии все больше робел и по уши лез в свои наработки, но…
Нет, Нэвилл из мыслей Коматозника другой. И действительно куда старше. Лет на… сколько? Тридцать – точно. Странно выглядит однокурсник, которому в воспоминаниях незнакомца хорошо так за полтинник!
Кто еще? Паркинсон! Ну…
Гарри прикрыл глаза, вызывая в памяти еще один образ. И вот эта вот Паркинсон – ее как-то не поворачивался язык назвать Пэнси. Какая Пэнси? Мисс. Хотя нет, строгая, тонкая складочка меж бровей, упрямая линия губ, тонкую талию перехватывает пояс, складки мантии непривычно обтекают точеную женственную фигуру. Чувствуется, что тому, кто вспоминает, этот образ был близок. Гарри Поттер и в лучшие времена мисс Паркинсон особо не жаловал. И эта симпатия ему явно не принадлежит.
Человек из другого времени. И все тот же вопрос на повестке дня: кто он? Как будто решение вопроса «кто» может натолкнуть на мысль о том, «как» и «зачем».
Следующую записку от Тенкерсли он получил очень быстро: всего спустя десять минут. Даже подумать как следует не успел. Старик совершенно определенно ждал его выводов. Или был готов поделиться собственными.
Аврор Поттер мысленно вознес короткую молитву небесам. Гарри Поттер приготовился к привычной за минувшие годы короткой выволочке с последующей борьбой за существование.
Тенкерсли задумчиво изучал мир за окном. Внизу по дороге сновали люди. И вряд ли им было хоть какое-нибудь дело до головоломки, подброшенной одному конкретно взятому аврору.
- Я склонен разделить с вами ваше беспокойство, Поттер, - он обернулся и крохотная кисточка на шапочке-феске крутнулась, будто флюгер, повинуясь движению. Гарри незаметно выдохнул. – Видите ли, мистер Поттер… - задумчиво продолжил шеф, - вы совершенно правы и не правы в одном. В деталях. Наш с вами знакомец на самом деле ничего не придумывает. Детали, как вы точно подметили, очень четкие и очень уместные. Память играет с нашим загадочным мистером Х в совершенно прекрасные игры, несмотря на почти совершенный самоконтроль и высочайшую его самоорганизацию.
- Почему вы так считаете, сэр? – Гарри совершенно позабыл о принципе «не перебивай начальство, когда оно размышляет вслух – рискуешь попасть под раздачу». На его памяти Тенкерсли своими личными соображениями не делился ни разу. Не с ним.
- Потому что он дал зацепку. Потому что он показал кто он. Потому что только имя отделяет его от мотивов и причин.
Настоящий Ml`Foy
Настоящий Ml`Foy
Автор: Laise
Фэндом: Гарри Поттер
Пейринг: пока никакого
Рейтинг: пока никакого
Статус: в процессе
Написано с подачи Шеллар и чудной совершенно картинки, подтыренной у нее в дневе. И да. это мой первый фик по ГП.
Осторожно, большое картинко
Глава 1. Человек из ниоткуда.
Глава 2. Мафусаил
Начало третьей главы.
Глава 3. Имярек Инкогнито.
Автор: Laise
Фэндом: Гарри Поттер
Пейринг: пока никакого
Рейтинг: пока никакого
Статус: в процессе
Написано с подачи Шеллар и чудной совершенно картинки, подтыренной у нее в дневе. И да. это мой первый фик по ГП.
Осторожно, большое картинко
Глава 1. Человек из ниоткуда.
Глава 2. Мафусаил
Начало третьей главы.
Глава 3. Имярек Инкогнито.