Вчера, пока писала миник, словила кармический оргазм. Блин, ну вот моё, родное, мои мысли, и Музёныш счастлив был до визгов. И всё что надо в тексте есть. Жаль что переведена покуда только первая книга. И пока что хреново переведена.
Эхх... и жаль, что покуда ловлю этот кайф в гордом одиночестве.
Название: То, что я всегда буду помнить... Фэндом: "Я - Четвёртый" Автор: Laise Бета: нет Жанр: ангст Пейринг: Четвёртый/Чепан Рейтинг: PG-15 Предупреждение: в каноне - смерть персонажа Дисклеймер: не претендую, выгоду не извлекаю. Предупреждение: авторские домыслы. Размер: мини Статус: закончен Размещение: запрещено.
читать дальшеИногда мне кажется, что он о многом не договаривал, точно оставлял нечто недосказанным для наших с ним будущих бесед. Или просто хотел, чтобы что-то я сумел постичь сам. Ценно ведь не то знание, что вкладывают нам в головы наши учителя. Ценно то, до чего доходишь сам, путём долгих размышлений или путём проб и ошибок. Иногда мне кажется, что он не хотел, чтобы я о чём-то знал. И это нечто хранил так же, как берёг ларец, доставшийся мне вместе с Наследием. Иногда я чувствовал на себе его взгляд. Он смотрел на меня так, будто… на сокровище. Некую святыню. А иногда… Иногда он улыбался мне, как улыбаются дети, когда перебирают свои маленькие сокровища: разноцветные стеклянные шарики, коллекционные карточки, редких солдатиков… я вижу иногда эти улыбки, когда ненадолго оседаю в каком-нибудь городке. Вижу ещё и потому, что иногда улыбаюсь такой вот точно улыбкой сам. Я перебираю не свои маленькие сокровища. Я перебираю нечто, что дороже всех сокровищ в мире. Я перебираю свои воспоминания.
…Он стоит у плиты, задумчиво глядя на останки яичницы на сковороде. Потом переводит взгляд на меня. Я с виноватым видом сижу на табурете и пытаюсь слиться с окружающей обстановкой. Конечно у меня это не выходит. Мне только девять и я впервые едва не сжёг наш временный дом. - Рик, - говорит от мне, сурово нахмурив брови. – Зачем ты это сделал, можешь мне объяснить? Я же просил дождаться меня. - Я хотел тебе помочь… - я неловко ёрзаю под его взглядом. - Помочь?.. – он выгнул бровь. Я не один час провёл, пытаясь выгибать бровь так же, как это делал он. И конечно, у меня это не получалось. - Помочь, - безнадёжно киваю я. – Я хотел приготовить ужин для нас. Извини, Сэм. В Алабаме его звали Сэм Донован. А я был его сыном, Риком Донованом. В школу я проходил ровно два месяца, пока нам не пришлось срочно уезжать. В Канзас. Тогда он отложил в сторону уничтоженную сковороду и опустился передо мной на колени. Взял мою руку в свою, накрыл мои пальцы ладонью и улыбнулся. - Хотел приготовить ужин? Да, я надолго оставил тебя. Прости меня, малыш. Я крепко его обнимаю и, кажется, шмыгаю носом. А он обнимает меня и гладит по волосам. - Я просто хочу, чтобы ты был очень осторожен. Пожар привлечёт ненужное внимание к нам, малыш. - Прости, Сэм… я больше не буду… - я утыкаюсь носом в его рубашку и почти рыдаю. Он смеётся, берёт меня на руки и усаживает на краешек кухонного стола. - Смотри и учись, малыш… - и он начинает учить меня готовить еду…
…В Оклахоме мне одиннадцать. В школьной библиотеке я взял почитать «Властелина колец» и всю ночь читал с фонариком. Утром я вырубился и так и не смог заставит себя подняться с постели. Здесь его зовут Бен. И он – мой отец. Он кладёт мне ладонь на лоб. Хмурится. Наклоняется ко мне и касается лба губами. Я жмурюсь. Мне нравится, когда он прикасается ко мне. Я чувствую это не всегда, но когда ловлю это ощущение – хочу, чтобы оно длилось ещё, ещё и ещё. - Как ты себя чувствуешь? – тихо спрашивает он. - Я устал, - отвечаю я. – И очень хочу спать. Он греет мои холодные пальцы в своих ладонях. - Ты холодный. Замёрз? Вместо ответа я киваю, но успеваю поймать его за руки прежде, чем он поднимается на ноги. Он смотрит на меня, но послушно замирает. И я замираю тоже. Вслушиваюсь в это тепло, что растекаюсь по моему телу и улыбаюсь. А потом засыпаю, обнимая его руки. Когда я просыпаюсь, солнце садится, в комнате темнеет, а он лежит рядом со мной на моей постели и читает «Властелина колец»…
- …Йен… - он трясёт меня за плечо и я вскакиваю, инстинктивно шаря ладонью под подушкой в поисках ножа. – Всё в порядке… просыпайся… Сонно тру глаза кулаками. Этот переезд даётся мне труднее. Ломает всё тело. И ещё эти дурацкие «влажные» сны. Мартин говорит, что это нормально. Говорит, что на самом деле он ждал их позже. Просто мы растём иначе чем люди. Взрослеем иначе. Соответственно, период полового созревания у нас происходит несколько позже. Но, скорее всего, здесь, на Земле, мы несколько меняемся. И до момента, когда принимаем Наследие, остаёмся обыкновенными людьми. Очень немногие обретают свои силы в детстве. И я – явно не один из них. Мой Чепан ставит меня на ноги и подталкивает к душевой. Послушно плетусь туда, несколько гадливо становлюсь под душ. Всё-таки в любом доме, в который мы перебираемся, мы первым делом наводим порядок. Это – не один из наших домов. Это всего только придорожный мотель, затерянный в Мэне. Что-то не так было этой ночью. Что-то, отчего мне не хотелось просыпаться. Вот только вспомнить не могу. Вспоминать отчего-то всегда очень трудно, как-будто стоит только открыть глаза, и всё, что являлось во сне отдаляется, подёргивается дымкой. Я силюсь вспомнить что же являлось мне во сне, но помню только Мартина. Со вздохом выкручиваю горячую воду. Горячей её может назвать только неисправимый оптимист. Но то лучше, чем ничего. В паху больно. Опускаю взгляд и тихо ругаюсь про себя. Я возбуждён. И это чертовски не вовремя. Касаюсь себя и тут же кусаю губы. ЭТОГО я не делал ещё никогда. Но отчего-то мне стыдно стонать, хоть я и понимаю, что это всего только естественная реакция моего тела. Вспоминаю что мне снилось. Мы останавливались в какой-то закусочной. Там в туалете на стене висел плакат. С девушкой. Кажется, Мисс Небраска. Да… точно. Поздравляю себя и чуть сильнее сжимаю пальцы. Всё рано или поздно случается в жизни впервые. - Йен, ты в порядке?.. Киваю. Мычу. Отстранённо понимаю, что Мартин моё мычание за шумом воды разберёт вряд ли. Когда он толчком вышибает дверь – я сползаю по стенке в поддон душевой а он подхватывает меня на руки и выносит в комнату. Укладывает на постель, укрывает одеялом и с тревогой смотрит в лицо. Я – отвожу взгляд. Отчего-то смотреть ему в глаза невыносимо. - Не переживай, - он садится рядом с постелью, прямо на пол. Касается щекой моей щеки. – Это нормально. Извини что я так вломился к тебе. Я просто… Я волнуюсь за тебя, малыш. - Я знаю, - шепчу я ему. А ещё я знаю, что ТАК на меня подействовала совсем не Мисс Небраска. Просто перед сном он как обычно коснулся губами моего лба, желая спокойной ночи…
…Генри никогда особо не говорил со мной о любви. И когда я встретил Сару, я оказался совершенно не готов к тому, с чем могу столкнуться. Я знал только, что Лориен одарила нас способностью любить всецело. Но что это такое, что это за любовь, я представить себе не мог. Я чувствовал, как тянет меня к ней, как хорошо мне становится, когда она оказывается рядом со мной, когда мы целуемся. И с каждым днём мне становилось всё страшнее при мысли о том, что однажды нам придётся покинуть Парадайз. Это воспоминание больно жжётся в груди. И всякий раз, когда я воскрешаю его в своих мыслях, я чувствую себя преотвратно. Но оно… самое дорогое, что есть у меня. Всё, что на самом деле у меня осталось. Это воспоминание не о его словах. Не о том, чего он мне на самом деле так и не сказал. Да и изменили бы его слова хоть что-то?.. Он по-прежнему оставался бы моим Чепаном. Моим отцом с добрыми полутора десятками имён и фамилий. Это воспоминание о боли в его глазах… Я связал его телекинезом. Я удерживал его и видел, чувствовал, понимал, что я – предаю его. Что я предатель. И худшего предательства не придумаешь. Ведь он всю свою жизнь положил на то, чтобы охранять и беречь меня. А я… Я видел ЭТО в его глазах. Радость. Гордость. Надежду. Наследие проснулось во мне. Я стал Гардианом. Я стал одним из тех, кому на роду написано спасти Лориен и возродить нашу цивилизацию. Я читал всё это в нём. И ещё… Я надерзил ему однажды. Я бросил ему в лицо: Ты – не отец мне. А он всё равно простил. И тогда, глядя мне в глаза, он прощал меня. Потому что любил. Любил. Он не сказал мне этого тогда. Не сказал, потому что боли причинить не хотел. Никогда. Мы любим не так, как любят люди. Наша любовь не скоротечна. Она навсегда. И если мы выбираем себе пару, как выберу я ту, кто станет однажды матерью моих детей, если мне посчастливится выжить, мы проживём душа в душу всю нашу долгую жизнь. Между нами никогда не будет раздоров или споров. И всё, что мы не скажем друг другу, мы будем знать и так, ведь мы – две половинки единого целого…
Генри никогда мне не говорил этого. Но я узнал сам. Ведь самое ценное знание то, к которому мы приходим сами. Я вспомнил об этом слишком поздно. Чтобы что-то изменить. Есть вещи, изменить которые невозможно. Этот простой жест: его широкие ладони, обнимающие мою ладонь. Он родом из моего детства. В котором у меня была настоящая семья. Отец, дедушка и бабушка. В котором моя Химера звалась совсем иначе чем Берни Косар. В котором я впервые узнал моего Чепана. Впервые попробовал на вкус его имя. Брэндон. Там, у дома моей семьи, глядя в его глаза, я позволил прорасти в своей душе первым росточкам странной нежности, которая связала нас. Меня, трёхлетнего ребёнка и взрослого сильного мужчину, трепетно греющего маленькую мою ладошку в своих, таких нежных, руках. Брэндон… Единственный, кого я буду помнить всегда. Единственный, кого я буду любить вечно.
Дочитала "Я - Четвёртый". Боже, хоть бы ЭТО был не официальный перевод. ЭТО просто жуть. Дурно написанный фанфик из категории "это мой первый фик, прошу строго не судить". И сотня смайликов. В конце.
Идея - средненькая. Ну вот не новая откровенно. Просто торкнул фильм.
Сижу и пишу миник. Есть мысля и выплеснуть её надо. Ибо спокойно спать не даст. И блинский нафиг, после ЭТОГО мучения я знаю, что пишу хорошо. Мы с Занн - пишем очень хорошо. И ниипёт.
читать дальшеЧувство было в высшей степени странное. Оно скреблось где-то внутри, не давая покоя даже через дрему, и когда сквозь слой одеял и собственного полусна послышался щелчок дверного замка, Севка сел на постели и выругался. Это конкретное чувство называлось досадой. И просыпалось, если ему не изменяла память, тогда, когда тебе чего-то на самом деле до чертиков хочется, но ты повел себя как полный и абсолютный кретин, и свой шанс прохлопал. Сам себе злобный лось! Поднимался на ноги он… мучительно. Сначала тело, отзываясь на довольно резкий рывок, огрызнулось болью. А потом, стоило столько попытаться встать, ноги просто подогнулись, и Владислав Андреевич чуть не растянулся на полу, беспомощно шипя сквозь яростно стиснутые зубы. Так Соколовский-ищейка познал, что такое бессильная злость. Прежде, чем ноги и руки перестали дрожать, Севка успел слегка подмерзнуть, снова почти уснуть, набросив на плечи одеяло, и решить, что душ ему нужен холодный, поскольку даже неприятно ноющие бедра и зад не могли отвлечь внимание проснувшегося тела от весьма и неожиданно приятных воспоминаний. Слабость ушла где-то через час, когда он, напившись крепкого чаю с наскоро разогретыми остатками вчерашнего ужина, чистенький, правда не особо бодренький, достал распечатки отчетов Армина, и, откопав у Кира пару простых карандашей, повалился на постель, читать «криминальное чтиво». Дело продвигалось со скрипом. Обычная усидчивость, пополам с сосредоточенностью, куда-то запропастились, зато откуда ни возьмись, проснулось воображение. В комнате витал отчетливый запах секса. И Кира. - Черт бы тебя побрал… - Севка закусил губу и, подхватив телефон, отстучал смс-ку. «Без тебя даже отчеты читаться не желают. Извини. Теперь я знаю, каково на вкус сожаление». Подушка тоже пахла Киром…
19.
Телефон в кармане пиликнул, оповещая о приходе смс, и почти тут же следом завибрировал. Кирилл перестроился в другой ряд, сбавил скорость и вытащил телефон. Кинул быстрый взгляд на дисплей и удивленно вскинул бровь. - Артем? - И тебе доброго дня, - Иванов только напряженно усмехнулся в трубку. – У меня есть новости для твоего… друга. - Говори, - спокойно произнес Кирилл, решив, что, пожалуй, хватит изображать из себя тупую блондинку. - Это не телефонный разговор. Ты на работе? - Нет. - Кто бы сомневался, - хмыкнул Артем. – У гениальных архитекторов свободный график? - Так же, как и у гениальных аналитиков, - почти огрызнулся Кирилл. - Всегда знал, что ты только пудришь мне мозги, изображая из себя невесть что, - Артем нервно рассмеялся. – Когда ты подъедешь в свой офис? Кирилл прикинул время: - Минут черед пятнадцать. - Я буду там через полчаса, - выдохнул Артем и отключился. И телефон тут же зазвонил снова. Кирилл глухо выругался и принял звонок: - Да? - Извините, шеф, но к вам пришел заказчик, - быстро проговорила секретарша. - Я скоро буду, проводи его в кабинет, - цвет светофора сменился на зеленый, и Кирилл тронул машину с места. - Хорошо, шеф, - секретарь отключилась, и Кирилл просто отложил в сторону телефон. Внутри словно скручивалась пружина. Все сильнее и сильнее с каждой секундой. Беспокойство, почти страх. Кирилл снова потянулся к телефону и, не глядя, набрал номер Димки. Выслушал короткий рассказ о сгоревшей яичнице, жалобу на Влада, который вдруг именно в тот момент, когда нужен всего, решил поплескаться в душе, и отключился, улыбаясь. У «мелких» все было нормально и от сердца немного отлегло. Но когда он припарковался на подземной стоянке бизнес-центра, беспокойство вспыхнуло с новой силой. А когда он переступил порог родного офиса, достигло, кажется, своей максимальной точки. - Кирилл Амиризович, - секретарь вскочила из-за своего стола, но он только махнул рукой. - Добрый день. Просто принеси чай. Он – там? - Да, я проводила его в ваш кабинет, как вы сказали. - Умница, Танечка, - Кирилл подарил девушке свою самую роскошную улыбку, и девушка очень мило покраснела. – Сообщи мне, когда придет Артем Иванов, - он провел по волосам, приводя их в порядок, и направился в свой кабинет. - Мне нравится то, что я вижу, - стоящий у кульмана с эскизами высокий мужчина обернулся, глядя на Кира без улыбки. – Строго, но без излишней вычурности. Как насчет внутренней отделки? - Я решил остановиться на камне. Яшма, малахит, обсидиан. Возможно, немного аметиста или оникса, - Кирилл сделал приглашающий жест рукой и сам опустился в кресло. – Вы можете себе это позволить? - Я многое могу себе позволить, - Андрей Владимирович мягко улыбнулся. – И мне нравится ваша идея. Как я понимаю, проект почти готов? - Все, что касается моей части – да. Дальше им займется сметный отдел. Но это уже не моя компетенция. - В таком случае, мне здесь больше нечего делать, - Андрей Владимирович встал, одергивая еле заметным жестом безупречно сидящий пиджак. - До встречи, Кирилл Амиризович, - Шереметьев кивнул и быстрым шагом вышел из кабинета. Кирилл выдохнул и, подойдя к окну, распахнул створки. Комнату тут же наполнил шум улицы, отвлекая от странных, тревожных ощущений. И мысли тут же устремились к Артему. Что у него за информация? Почему он так нервничал во время разговора? Черт, да где он там вообще?! Он должен был появиться еще десять минут назад! Изображение перед глазами дернулось, и Кирилл невольно вцепился в оконные рамы. Показалось, что стены вдруг заходили ходуном. Он резко выдохнул, сморгнул и грязно выругался. Иллюзия. Чудовищная по своей мощи. С улицы донеслись крики ужаса, и Кирилл высунулся в окно, почти переваливаясь через подоконник. Вверх взметнулось пламя, словно облизывая стены. А потом все исчезло. И от навалившейся вдруг пустоты захотелось завыть. - Твою мать… - Кирилл заставил себя разжать пальцы и отступить от окна. – ТВОЮ МАТЬ!!!! – всхлипнул, сжимая виски и сгибаясь пополам от боли. Телефонный звонок разорвал гулкую тишину, Кир дернулся, застонав, но вытащил мобильник из кармана. Дима. - Скажи, что это мне только показалось, - в глухом голосе брата звучала боль. - Нет, не показалось, - мертво, глухо произнес Кир. – Артема больше нет. Его убили под окнами моего офиса. - Так какого черта ты там все еще торчишь?! - Не истери, - боль отступала и привычное спокойствие быстро возвращалось. – До меня им нет дела. Он собирался мне что-то сообщить, но не дошел. Все, успокойся. И не смей высовываться из дома, слышишь? Ни ты, ни Влад. - Хорошо, - Дима даже не пытался изобразить спокойствие. – Не смей подставляться. И не играй в героя. - Я не герой, маленький. Все, успокойся, - откуда взялась в голосе эта нежность? – И я не один. Дима выругался и отключился. Кирилл усталым жестом потер переносицу, с трудом поднялся и, вернувшись к столу, опустился в кресло, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Надо вернуться домой.
**************
Беспокойство нарастало постепенно, исподволь. Очень не сразу, да и, пожалуй, как-то незаметно, подкрадывалось тихой кошкой на мягких лапах, а когда прыгнуло, настигая, было уже поздно. Скогтило, сцапало душу, впилось острыми клыками, да так и не выпустило. Распустилось буйным цветом, когда Севка поставил на плиту картошку жариться. Взвилось до пронзительного звенящего крещендо и обрушилось на него волной спонтанного воздействия. Агонизирующего воздействия. Где-то в столице только что насильственной смертью умерла карта. Карта очень высокого уровня. И был это совершенно точно один из четырех имеющихся Королей… Вернее, это БЫЛ король.
Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое.
Не больно. Он все еще чувствует запах Кира. Вкус Кира. Он просто чувствует Кира, как не чувствовал даже Влада. Или это только попытка убедить самого себя в том, что все в порядке? Что на самом деле… Кир – Джокер. Воздействие было не «червовым»… Но ведь ведущей мастью Червонного Короля была именно «бубна» - масть обмана, масть иллюзий. Он едва не спятил. Едва. С трудом. Цепляясь за остатки самоконтроля. Это воздействие не было похоже на Кира. Совсем. Сева так задумался, пытаясь самого себя уговорить, что это не Бикбаев, что забыл даже о телефоне, и пришел в себя только когда потянуло горелым. Он чуть было не сжег на сковороде картошку. Когда же в дверном замке послышался шорох ключа – выдохнул, тихо выматерившись сквозь зубы, и поспешил в коридор. Налетел, обнял, приник к губам. Его поцелуй явственно отдавал паникой. Страхом, почти ужасом и облегчением. Что жив. Что вернулся. Что в порядке, цел и невредим. - Я сам тебя убью… просто убью. - Убивай, - выдохнул Кирилл, даже не пытаясь сделать шаг в комнату. – Что хочешь… Севка запер дверь, обнял его, крепко, как только мог, понимая, что спрятать ВЕСЬ букет эмоций, что испытал, едва только ощутив мощный всплеск энергии умирающей карты, не сможет. И только спонтанная, болезненная нежность могла хоть как-то компенсировать самый настоящий страх. Совсем такой же, какой он испытал при одной мысли о том, что Влада больше нет, буквально несколькими днями раньше. - Я испугался. За тебя, - глухо прошептал Сева. Едкие, горькие слова были готовы с языка, но Кирилл безжалостно прикусил его. - Это Артем. В колоде больше нет Бубнового Короля. Извини, - он отстранил Севу от себя и прошел на кухню, на ходу раздеваясь. Прикурил нервно подрагивающими пальцами… - Он ехал ко мне. Севка на секунду зажмурился и мрачно хмыкнул. - Ты считаешь, что я за собственную шкуру трясусь… - Бубновый сноб жалости и сожалений не вызывал. Зато разочарование от осознания того, что Кир подумал ТАК, оказалось неожиданно острым. - Извини. - Ты не очень обидишься, если я скажу, что о тебе вообще не думал? – Кирилл прислонился лбом к стеклу. – Как бы я не относился к Артему, он был одной из сильнейших «карт» Колоды. И его убили. Просто убили. Я был к нему так близко... Масть без Короля легко уничтожить. И Димка.. И Влад… - Мне индифферентен Артем. Но когда уходит Король масти - приходит другой. И вот кто им станет, меня волнует больше, - Севка дернул плечом. По-детски это было. Вот эта вот заноза-обида. Но раньше… раньше ему было все равно. Теперь нет. - Если бы было возможно тебе стать Королем масти… Только это возможность скорее для Димки. Если я не ошибаюсь, инициация Влада поставила его в Бубновой масти в ранг Дамы. Димка, хоть и пацан, не даст масти загнуться. И еще у него есть ты. И мой брат. А я… я обижусь, Кир. Смертельно обижусь. Потому что я не могу о тебе не думать. Я зацикленная на тебе твоя карта. Твой Туз. Сева встал позади, на расстоянии тепла, не касаясь его, но согревая собой, всем собой, каждой мыслью, раскрывшись до предела, до донышка, до последнего всплеска сожаления утром, до вздоха, когда на губах осел его запах. - Тебе ведь не нравится эта зависимость. Или я просто неправильно понял тебя утром? - Кирилл небрежно отложил почти истлевшую сигарету в сторону и повернулся к Севе. И в серых глазах в первый раз за последний час загорелась искорка какого-то чувства. - Я бы просто свалил… - легкое, на грани ощутимого касание губ. - Приходил бы, если бы была нужна моя помощь. Или если бы сил уже не оставалось. Или вообще подох бы где-нибудь… - кончики пальцев очертили полные губы, бледные от переживаний. - Но я не хочу уходить от тебя. Кирилл выдохнул и уткнулся лбом в его плечо. - Не уходи… Мне нравится, когда ты рядом. - Спасибо, - Сева улыбнулся и снова его обнял. - Мы выберемся, Кир. Мелкие, ты и я. Ты же крутой Джокер, московский архитектор. Тебе море по колено, и у тебя есть супер-оружие, скромная московская ищейка. - Интересно, а способность к шуткам входит в базовый комплект к Тузам? – проворчал Кирилл. – Кормить меня будешь? - К ищейкам - точно нет. А к Тузам - может быть. Я еще пока не понял. Если ты готов отведать слегка подгоревшей картошки с солеными помидорами и сосисками - тогда да, готов кормить холостяцким обедом. - Я на все готов, - Кирилл улыбнулся, чувствуя, как отпускает его дикое напряжение. Легкий поцелуй, невесомый - в благодарность за поддержку. – Спасибо… - Спасибо, что вернулся, - Севка на миг углубил поцелуй, лаская его шею, ероша волосы на затылке. – Но на тему пригоревшей картошки я не шутил… Дома обычно готовил Владька, все мои кулинарные таланты весьма ограничены… - Ну, самую сгоревшую ты, надеюсь, выкинул? – Кирилл отстранился и потянулся к пуговице рубашки. Надо переодеться. Да и душ не мешало бы принять. Хоть как-то смыть эту усталость. Соколовский отпустил его не без сожаления. Отступил, опершись бедрами о подоконник. Жив. Здоров. Цел. Почему это кажется настолько важным? И почему ему по-прежнему все равно, что станется с ним самим? - Пока не успел. Отмокать пойдешь? Мы тебя сначала накормим, а уже потом будем разговоры разговаривать. Просто… уж очень отчеты интересными оказались… - Я не долго, - Кирилл отошел, продолжая раздеваться на ходу. - И, пожалуйста, поищи в баре. Там должна быть початая бутылка водки. Артема нужно помянуть. Влад тебе не звонил? - Звонил, сказал, что Димка на него за что-то дуется... Но мелкие в порядке, - Сева улыбнулся и принялся накрывать на стол. В другой день он бы, может быть, бросил, что-де одной проблемой меньше. Но не теперь. Мишени изменились. И враги с друзьями неожиданно поменялись местами. Кирилл вышел из комнаты, быстро принял душ, стараясь не думать вообще ни о чем, потом пошуршал немного в спальне, одеваясь, и вернулся на кухню. - Пахнет вкусно. Ты нашел бутылку? - В морозилке, - кивнул Севка, нарезая аккуратными колечками какую-то купленную вчера колбасу. Картошка, на удивление, не подгорела, а просто сильно зажарилась. Когда обед был окончательно сервирован, а по центру стола расположилась запотевшая початая бутылка «Финляндии», Соколовский все-таки рискнул спросить. – Что произошло? Я почувствовал совершенно чудовищную вспышку и не мог понять, кому она… принадлежала. - Я не знаю, что произошло, - Кирилл сел за стол и потянулся к бутылке. – Он позвонил, назначил встречу у меня в офисе. И не дошел. Его убили на пороге здания. Я увидел только иллюзии. Скорее всего, его просто отвлекли. А потом просто убили. У него была какая-то информация… - Как всегда… - взять бутылку Севка ему не позволил. Разлил прозрачную, как слеза, водку сам. В простые стопки. - Легкого пути, и земля ему пухом. - Легкого… - выдохнул Кирилл, махнул стопку и зажмурился, выдыхая. – Слишком близко, Сева, понимаешь? После его звонка прошел всего час. Он нервничал и дергался. Возможно, он знал, что на него идет охота. Каким бы «снобом» он не был, трусом его назвать было нельзя. За весь сегодняшний день меня радует только одно. Твои коллеги нам мешать не будут… - За какую информацию могут убить? - задумчиво протянул Севка, подцепив вилочкой маленький помидорчик. - Слишком большой разброс, начиная от места, заканчивая фигурантом и нашим с тобой главзлодеем. Можно попытаться пройти обратный путь, по его следу, но…но энергия выброса, который случился в момент его смерти, смела все. - Я дурак… - Кирилл почти простонал, роняя голову на сложенные на столе руки. – Я совсем забыл… Одной из иллюзий было землетрясение. Обмануть вестибулярный аппарат еще сложнее, чем органы осязания. Усилия на эту иллюзию должны быть просто колоссальными. Хотя… Нет. Даже такая иллюзия не способна выжечь Короля. Разве только он уже был почти пуст, когда ему пришлось это сделать, - он немного помолчал, что-то прикидывая, а потом произнес. – Откуда они узнали, что у него есть информация? Или что он придет ко мне? Следили? Но тогда почему не убили сразу? Или… хотели узнать, кому он собирается ее передавать? - И это означает, что теперь кто-то убедился в том, кем ты являешься на самом деле, - мрачно протянул Севка. - Проще говоря, герой, тебя знают в лицо. Знают твою официальную и неофициальную ипостаси. - Наш офис расположен в громаднейшем бизнес-центре. А Артема убили на улице. Может, он заметил, что за ним следят, и решил либо ударить первым, либо отвлечь внимание и скрыться? Черт, как плохо без информации! Я даже не знаю, были ли там еще «карты». - Мы можем подумать и обратить внимание уважаемых анатомов. На определенные изменения. Я уверен, что среди вас есть врачи, и они изучали свойства… карт. Тему увезут в центральную анатомичку, а еще раз напиться с Армином для меня проблемы не составит, - Сева погладил напряженные его пальцы. - Но если Тема был пуст, значит должен остаться след его и именно его воздействия. И ЭТОТ след должны были отследить мои бывшие коллеги. - Я уже сообщил твоему… бывшему коллеге о том, что столичная «колода» лишилась Короля. Кстати, ты знал, что тот Димкин барон сам был «картой»? - Моему бывшему коллеге?.. - Сева нехорошо прищурился. - Тому самому, с которым тебе очень не хотелось общаться? - Да. Тот самый. Он же мне и рассказал кое-какие подробности о том бароне. - Такая информация может быть только у трех человек в департаменте. Но только один из них мог меня уволить, - внутри больно царапнуло. Сева закусил губу. - Ладно. Черт с ним. - Что тебя так напрягло? – Кирилл выпрямился и принялся наконец за еду. - Ничего, - Сева качнул головой и уткнулся носом в свою тарелку. - Все нормально. - Для ищейки ты слишком неумело врешь, - Кирилл вздохнул и, отодвинув тарелку, снова опустил голову на руки. – Я же чувствую тебя сейчас. - Это эмоции, Кир. Совершенно иррациональные, объяснения которым я дать не могу в принципе. И я не знаю, что и почему меня больше злит. То, что из-за ТЕБЯ меня могли пнуть, как шавку с работы, или то, КТО это сделал в итоге. - Я могу попросить, чтобы тебя вернули. Наверное, я и должен был это сделать. Потому что то, что сделал Алексей – было… нечестно. - Не нужно, - Севка ожесточенно мотнул головой. - Можешь считать меня дураком или гордым. Но я не хочу, чтобы ты делал это. Потому что это потребует услуги. И еще потому, что я не хочу туда возвращаться. То, что это сделали только потому, что увидели во мне конкурента.… Черт, я, оказывается, был порядочным идеалистом. - Просто он влюбился, Севка… А ты не знаешь, что это такое. Вот и все. Поэтому тебе этого и не понять, - Кирилл улыбнулся немного грустно. Черт, что за настроение такое? – И я не всегда изображаю из себя жертву. Обычно я с ним порядочная сука. - И что?.. от него, блядь, куча людей зависит! - вспылил Севка. - Ты не понимаешь… - повторил Кирилл. – Когда я говорил, что все, что происходит в жизни, основано на каких-то эмоциях, я именно это и имел в виду. Ты почти свободен от них, независим. Оставайся таким всегда. И тогда все у тебя будет хорошо, - Кирилл встал, подошел к окну и закурил. – Извини, из меня сегодня плохой собеседник. Так что там с отчетами? - Из меня, судя по всему, тоже, - Сева поднялся, сгреб посуду в мойку. - Я оставил тебе на полях пометки и выделил наиболее интересные абзацы. Так что можешь спокойно изучать. Развернувшись на сто восемьдесят, он вышел из кухни. И снова глупо, иррационально и совсем по-детски. Это сложно на самом деле, быть эмоциональным. Владеть эмоциями. Кирилл только усмехнулся. Детский сад. Все эти… отношения - детский сад. Из «королевского каре» колоды остался только «стрит». Они ослабли. Пожалуйста, только не Димка, только не он… Сигарета осыпалась крошками табака на подоконник, когда он слишком сильно сжал ее пальцами. Пару мгновений он просто смотрел прямо перед собой, а потом отправил остатки сигареты в мусор и направился в спальню. Понаблюдал за тем, как возится Севка с рюкзаком, а потом выдохнул, шагнул к нему и обнял со спины, прижимаясь. - Извини… Я не хотел тебя как-то обидеть. - Я получил эмоции… - каменная спина, понуро склоненная голова. - Я мечтал об этом. Я завидовал Владьке. Я получил эмоции, но я не знаю, как ими управлять. Я не умею. Не знаю… Кир вжался лбом в его спину. - Если бы все умели управлять эмоциями, то жизнь была бы скучной. Эмоции… Понимаешь, они либо есть, либо их нет. Кто-то может держать их в узде, кто-то – нет. Вопрос контроля. Это так же, как ты контролируешь свою пустоту. И… может, тебе просто нужно к ним привыкнуть и со временем ты сам поймешь, что с ними делать, – он немного помолчал, а потом осторожно спросил. – Ты жалеешь? Теперь ты жалеешь, что твоя мечта сбылась? - Только когда становится больно, - выдохнул Севка. - Но я понимаю, что за удовольствие приходится платить. Чувствовать тебя приятно. Испытывать ревность - нет. - Ты не любишь. Откуда взяться ревности? - Это ты мне объясни, мастер чувств, - мрачно улыбнулся Сева, развернувшись лицом к Киру. - Это к Диме, - тот немного отстранился. – Я – «иллюзионист». Я знаю, как вызвать эмоции, но это все… ненастоящее. Такие же иллюзии. - Значит, и это тоже пройдет. Иллюзии имеют свойство очень скоро рассыпаться, - на секундочку прижался лбом к высокому чистому лбу Кира и тяжело поднялся на ноги. – Я… пойду. Если будут новости - позвоню. Постараюсь пройтись по своим знакомым. Может что нового узнаю. Кирилл коротко застонал, закрывая лицо ладонями, а потом выругался. - Похоже, это я дурак. Я имел ввиду, что навеянные эмоции – ненастоящие. А настоящие… их нельзя объяснить. Они просто есть. Или… ты думаешь, что твои эмоции – тоже ненастоящие? - Я не знаю, Кирилл. Эмоции - это не мое поле игры. Но сейчас я сосредоточен именно на них. А это не поможет нам с тобой выяснить что за чертовщина творится вокруг и кто пытается грохнуть Королей колоды. - Сева отвел взгляд. - Мешают… - тот усмехнулся и отошел. – Как всегда. И я – все тот же идиот. Ладно, забудь… Там, на крючке у двери, весит запасной комплект ключей. Возьми на всякий случай. Шаг… другой… третий… рывок… поцелуй. Глубокий, болезненно-страстный с легкой ноткой безумия. Однажды Кирилл станет и его манией. И вот тогда проще будет застрелиться, чем жить так, как живет… Клейменов. Если, конечно, он до этого дня доживет. Ищейки вообще долго не живут, а уж ищейки, ставшие Тузами и подавно. - Прости, но не могу, - отпустил Кира он так же резко, как и обнял. Сунул в карман своих уже джинсов бумажник и быстро вышел из комнаты. Пошуршал в коридоре, обуваясь, сдернул ключи и вышел, тихонько хлопнув дверью.
20.
- Нет, не так, - покачал головой Илья. – Ритм должен быть четче. Ты не делаешь эмоционального акцента, а ровненько так мурчишь. Это должен быть взрыв. У тебя же там слова – И любовь моя как крик, как зов, расколет зеркало дней. Ты мямлишь. А нужно кричать. Ты же достучаться до нее пытаешься, чтоб она тебя не послала лесом, да? Она единственная, кто тебе нужен. One life. One God. One love! Его персональная головная боль на сегодня только с серьезным видом кивала и хлопала ресницами из-под эмо-челки. И кажется, вот-вот была готова ну очень эмоционально разрыдаться. Но он был не в том настроении, чтобы лицезреть рыдание подопечного. Frontman новомодной группы собрался, было, устроить продюсеру «имиджевую» истерику, но передумал. Послушно перепел фрагмент. Лучше. Но не идеально. - Я тебя выпорю, - вздохнул Илья, и вышел из студии, прикрыв за собою дверь. За пультом остался сидеть его помощник. Парень дальше Валета не поднимется. Да и сейчас Саша только-только в Десятки поднялся. И на этом этапе, на ближайшие лет пять, если ничего не случится, Десяткой и останется. Сашка улыбнулся одними уголками губ. Ему, как никому другому было известно, что совсем «детская» угроза Зеленова на самом деле от детскости ой как далека. Боль настигла его, когда он как раз заливал горячей водой из кулера пакетик чаю. Естественно, стаканчик он благостно пролюбил, горячая вода щедро плеснула на джинсы, а по телу разлился мертвенный холод. Энергия. Чистая энергия. Он часто наблюдал подобные всплески, когда уходили те, кто уйти хотел. Но это… это было сродни тому, как ушел его наставник. Прежний Пиковый Король был картой ну очень крутого нрава. И очень часто случалось, что Илюху Зеленова, после очередной ломки приводил в чувства совсем еще пацан тогда Кирилл. Но однажды подобного «воспитания» Илья не выдержал. Очередная «сессия» закончилась смертью. Старого Короля. А трясущегося, почти спятившего от боли и всплеска Илюшу, Кир приволок к себе. И никому ничего не сказал. А на следующий год уже Илья выхаживал Кирилла, угодившего в цепкие лапки Червонной Дамы. Илья ненавидел это состояние. На его спине и так в какой-то момент почти не осталось целого участочка кожи, так что чувствительность всего организма возросла многократно. Но ЭТО… Как если бы со всего тела наживо снимают плоть. Слой за слоем. Больно. Страшно. Каждая масть по-своему принимает такое. Истинные Бубны взрываются фонтаном иллюзий. Червы накрывают сумасшедшим всплеском эмоций. После всплеска Треф обычные люди боятся засыпать, ну а Пики… Его выгнуло от пронзившей тело боли. И в этот миг он проклинал своего наставника, как никогда не проклинал, когда тот был еще жив. Даже когда тело отказывалось принимать очередной «урок». Он никогда не хотел быть картой. И до последнего упирался, противился инициации. Пики – жестокая масть. По своей воле Пиками не становятся. Никогда. Он чуть не умер той ночью. Но именно пережитая боль сделала его Королем. Артем. Это Артем. Илья судорожно выдохнул, сквозь сцепленные зубы и вернулся в студию. Сашка был мертвенно бледен, но и только. У него совсем другой болевой порог и другой предел чувствительности. Хорошо быть простой Десяткой…
******
Кирилл прислушался к гулу лифта, а потом вернулся на кухню, сел за стол и махнул еще одну рюмку водки. Жидкость обожгла нутро огненной волной, но даже это прошло мимо сознания. Было… пусто. Никак. И уход Севы к этому добавил только разочарование. Кирилл вспомнил их последний разговор и невесело усмехнулся. Почему он такой наивный? Почему все еще верит в то, что… К черту. Для Севы эти недоотношения – всего лишь обуза. Всего лишь связь Туза и его «карты». Не то. Не то, о чем он, Кир, давно мечтает. Уже просто мечтает, не особо и надеясь. Ему не нужна навязанная «мастью» или обстоятельствами любовь. Уже ничего не нужно. Ни любви, ни мечты, ни жалости? Да, что-то вроде. Значит, все. Хватит. И парня мучить и себя. Ни к чему хорошему это не приведет. Кирилл выдохнул и, найдя телефон, набрал номер Ильи. Долго ждал ответа, а потом выдохнул почти умоляюще: - Ты в студии? Я приеду к тебе. Просто посижу в уголке тихо, и не буду мешать. - Приезжай, - шепнул в ответ Илья. Где-то фоном его подопечный пел очередную балладу о любви. Пел так, как задумывал автор. С надрывом, с криком души. – У меня здесь Сашка. Надеюсь, ты против не будешь?.. - Не буду. Главное, чтобы он был не против. Сева оставил мне еще отчеты. Я просто посижу и почитаю. Спасибо... - Ты же понимаешь, что в таком состоянии я тебя никуда не отпущу, тем более в свете того, что случилось с Темой… Он хоть и был снобом, но он был одним из нас. Просто приезжай. Я прикажу тебя встретить. Жду тебя. Кирилл отключился, пару минут просто посидел, глядя на кончик потухшей сигареты, и, вздохнув, встал. Переоделся, собрал отчеты и через полчаса шел по запутанным коридорам студии Ильи. Парень, встретивший его, был слабоимунным. Но этого было достаточно, чтобы быть стойким к иллюзиям. И еще этот парень беззаветно любил Илью. Другие рядом с Зеленовым попросту не удерживались долго. Странно, но шуткой масти эта любовь не была. Подопечные Ильи как раз мучились со вторым куплетом, когда они вошли. Король Пик немного раздраженно бросил: - Выпорю, лентяи!.. – и отключил запись. – Сергей, еще раз увижу сигарету – и ты будешь собирать выбитые зубы вывихнутыми пальцами. Я не хочу, чтобы ты гробил голос! Привет, Кир… - по имени Илья назвал его тихо и спокойно. Очень тихо, будто почувствовав состояние гостя. - Привет, - тот улыбнулся просто роскошно. Никто не должен знать, о чем думает Червонный Король. А что чувствует - тем более. Кивнув Сашке, он остановился у пульта. Постоял, глядя за стекло, а потом вдруг тихо произнес: - Я хочу спеть. Из "Queen". Позволишь? - Вполне, - Илья кивнул, выгоняя своих из «застеколья», как он обычно говорил. – Что петь хочешь? - "Who wants to live forever", - Кир криво улыбнулся. - Найдется? И еще... Боюсь, что я не смогу остановить память. Людям лучше уйти. Я не хочу тебе неприятностей. Саша зыркнул на него из-за пульта, но, повинуясь кивку Ильи, отыскал трек и вышел, потянув за собой хмурых ребят из группы. - Нужно было назвать их “O`Hamsters`s” … Один жует, другой курит и вискарь глушит, третий трахает все, что шевелится… и при этом они просто люди… - Илья запер дверь изнутри и подошел к Киру. Обнял крепко, на секундочку с силой прижался губами к шее. – Хреново? - Да, - Кирилл обнял его в ответ. - Не знаю что со мной. Ломает. Я чувствую себя слабым. Мне нужно от этого избавиться. - Ты изменился, - шепнул Илья. - Я не могу сказать как. Но ты изменился. Ты стал другим. Вроде и масть та же, и сила твоя, только ты как будто двоишься… А ведь я не видел тебя всего полдня. Ты не слабый, нет. Это другое. Ты просто скованный. Скажи мне, кто тебя сковал?.. - Я сам. Больше не хочу... - он прикусил губу и отвернулся. - Артем ехал ко мне. Я не хочу, чтобы Димка занял его место. Но без Короля у нас немного шансов. - Позволь своему брату вырасти, это вам обоим облегчит существование… К тому же теперь, после смерти Темы это неизбежно. Он уже вырос. Просто из-за твоей тени этого не видно, - Илья открылся, позволяя Киру увидеть то, что творилось в нем самом. Тревога, тоска, участие, болезненная нежность. – Без него у нас действительно немного шансов. Дай ему шанс, Кир. Ты так его любишь, что просто душишь своей любовью, хоть и стараешься это изменить. - Мне больше некого любить, - Кирилл провел по его волосам. - Только тебя и Диму, - он на мгновение прикрыл глаза, а потом отстранился. - Ладно, это все лирика. А я хочу петь. Жаль, что твои парни ушли. Я бы показал им мастер-класс, - он подмигнул и прошел за стекло. - Включай! Илья сел за пульт, так ничего и не сказав. Хоть и мог. Хотел. Он просто включил минусовку. И запись. Просто потому что знал, что специально для записи Кир петь не станет. - Пой, сердце мое, пой… Музыка заполнила комнату, и Кирилл закрыл глаза, полностью отключаясь от мира. Стук сердца… Тук, тук… И голос словно возник из ниоткуда. Тихо, еле слышно, осторожно. Разрастаясь, расширяясь, он заставлял оконные стекла петь в унисон. А потом…
Иллюзия развернулась, заполнила комнату. Первая встреча с Артемом, его хмурый, но любопытный взгляд. Улыбка, смех, блеск бриллианта в ухе… Память разворачивала картины, меняла кадры, заставляя голос биться о стены, словно ему было тесно. Выше, яростнее, больнее. Еще… Слиться с музыкой, рвущей душу. А потом – Илья, Димка, Влад… Кусочки, фрагменты, как обрывки фотографий. Они появлялись на одно мгновение, а потом проваливались в пустоту, во мрак. Растворялись в нем. И исчезли совсем. И когда отзвучало эхо последнего аккорда, в комнате снова был только Кирилл. Илья отключил запись и улыбнулся. Красиво. Да… Кир мог бы заменить Артема так же, как Дима мог бы заменить Кира. Вот только для всех Кир и только Кир - Червонный Король. Таковым и останется. Но сколько же в нем наболело… Он вошел в комнату, потянул Кирилла прочь, обнимая, и усадил на широкий кожаный диван в углу, буквально переплетаясь с ним руками и ногами. Хорошо. Просто полулежать рядышком, дышать друг другом, совсем как когда-то давно. - Спасибо. Ты снова меня спасаешь, - еле слышно, глухо произнес Кирилл. – А я похож на расклеившуюся старую развалину. - Ничего подобного, ты сам на себя наговариваешь, - тихонько фыркнул Илья. - Я думал, твой Туз будет с тобой, но кажется, ошибся. Не хочешь его привязывать к себе? - Это зависимость, Илюша. Ему это тяжело. А я… начинаю на что-то надеяться. Лучше сейчас… - Он ищейка, Кир, он не такой как мы. И он не такой как обычные люди. Это нормально. Ты не воздействуешь на него, а значит, все, что он испытывает - по-настоящему, - Илья погладил нежную скулу. - Ему тяжело, да. Но и тебе не легче. - Он – моя «карта», мой Туз, Илюша. Я не воздействую на него. Не я, а что-то другое. Ты сам рассказывал мне – тяга, голод… Если бы на моем месте был бы кто-нибудь другой, было все точно также. А я… не хочу. - Ты УВЕРЕН, что был бы кто-то другой. На твоем месте. - Илья прищурился. - Что ТЫ подумал, когда увидел его? - Не помню, - после почти минутного раздумья ответил Кир. – Кажется, что это было так давно. Наверное, что слишком похож на брата. - Марк подкинул мне одну тему для размышлений... Понимаешь, если бы Туз настраивался на любого, то он стал бы Тузом не твоим, а первой карты, с которой столкнулся бы при определенных условиях. И это был бы Дима. Но никак не ты. - Значит, мы просто в чем-то совпали, - Кирилл на мгновение с силой прижался к нему, а потом отстранился. – Извини, что помешал. И спасибо, что приютил. Работай дальше, я посижу тут у тебя в уголке, ладно? Мне легче, но желание сотворить какую-нибудь гадость еще не совсем ушло. - Ты мне никогда не мешаешь, - качнул головой Илья. - К тому же, мне было приятно увидеть в глазах Сашки ревность. Милый застенчивый ребенок. Просто попал не в ту масть. А жаль. И все-таки, - он поднялся на ноги, гибко скатившись с дивана, - Дай вам обоим шанс. Тебе и ему. Чтобы быть не просто Королем и его Тузом, а чем-то большим. - Он не хочет. Он боится эмоций. Он обидчив, как ребенок, - Кирилл пригладил волосы, одернул майку, а потом чинно сел в уголке дивана и потянулся к отчетам. – Кажется, твои мальчики заждались. И знаешь… Я был бы счастлив, если бы у ТЕБЯ кто-нибудь появился. Я, конечно, сгрызу от ревности все ногти, но, в конце концов, думаю, даже благословлю вас, - он коротко усмехнулся, кидая на Илюшу уже посветлевший взгляд. - Я подумаю над твоим предложением, - улыбнулся Илья, открывая дверь. - Но и ты подумай над моими словами. Он привыкнет к собственной эмоциональности. Кирилл фыркнул и открыл первый отчет. Просмотрел его по диагонали и отложил в сторону. Ничего интересного, все тоже самое. Да и пометок Севы на полях не наблюдалось. Второй отчет – та самая девушка из супермаркета. Опять «химия» плюс физическое истощение. Судя по всему, она сидела на диете и «хлебнула» дозу препарата на голодный желудок. Илья вовсю объяснялся со своими «Хомячковцами». Как петь. Где делать акценты. Местами злился, психовал, стучал кулаком, и начинал по новой объяснять что, как, почему. Солист кусал губы, лишь бы только не заорать на продюсера. Илья всегда закрывался со своими подопечными, может потому никто из них не заглядывал ему в рот. - Сережа… Серж, двести пятьдесят пятый раз повторяю… Сашка тяжело вздохнул. - Ты мог уже давно раскрутить другую, более понятливую команду. - Мог бы, - кивнул Илья. - Но спрос именно на них… - Кажется, он прав, Илюша, - Кирилл хмыкнул. – Или это из тебя хреновый учитель? - Будешь тут острить, и тебя учеба ожидает, - улыбнулся Илья. Сашка помрачнел, но стоически смолчал. Но ревности, промелькнувшей во взгляде, скрыть не смог. - Размечтался, - Кирилл кинул на Сашу быстрый взгляд и снова повернулся к Илье. – И чему же ты собрался меня учить? - А ты мальчик способный, тебе, что ни возьмись преподавать, все на лету схватываешь, - хмыкнул господин Зеленов и снова включил микрофон. - Так, парни, первый кто сейчас облажается - вылетает к такой-то биомаме. Михалев поет лучше, и не дает петуха, в отличие от вас. Сашка дернулся, густо покраснел и сделал попытку слиться с пультом. Кирилл закусил губу и попытался снова погрузиться в отчеты. Пробежал его глазами, потом вернулся к началу. Уже почти привычный коллапс головного мозга, давление, общее истощение организма. «Признак системного приема наркотика», - на полях была сделана пометка, которую Кирилл расшифровал не без труда: почерк у Соколовского-старшего был очень неровный. Ну и что это значит? Что жертва принимала эту «химию» на постоянной основе? Илья в очередной раз разразился раздраженной тирадой, и Кирилл, хмыкнув, встал, отложив отчеты в сторону. Набросил простенький морок и под его укрытием подошел к Илье. Обнял со спины, шепча в ухо: - Я знаю, что обещал не мешать. Но, может, к черту твою группу сегодня? Ты уже весь издергался. - Ты этого хочешь? -– так же шепотом спросил Илья. Саша резко подскочил с места, сдернул с вешалки курточку и, бросив на своего Короля тоскливо-болезненный взгляд, спросил: - Можно я тогда побегу?.. Все равно толку от них сегодня не будет. Пожалуйста, Elias.… Илья перевел на него тяжелый взгляд, но обратился отчего-то к Кириллу. - Что скажешь?.. - Сегодня я этого не только хочу. Мне это нужно, - не сводя глаз с застывшего Саши, Кирилл прижался губами к плечу Пикового Короля, а потом отпустил его. – Думаю, помощника твоего можно отпустить. Но сначала я перекинусь с ним парочкой слов, - он подошел к Михалеву и, небрежно приобняв его за плечи, подмигнул Илье. – Обещаю вернуть его в целости и сохранности. - Не испорть мне мое нежное трепетное дитя, - Илья улыбнулся одними глазами, как умел, и повернулся к сжавшимся в застеколье «Хомячковцам». - Пшли вон, пернатые. Папа адски на вас зол. До завтрашнего обеда чтоб я о вас и не слышал нигде! Саша повел плечом, сбрасывая руку червы и, открыв дверь, вышел вон. Задержался в маленьком холле, за которым располагалась площадка с лифтами, поджидая Кирилла. - О чем вы хотели поговорить? - голос у него был негромкий, но приятный, очень спокойный, так похожий на голос Ильи. Наверное, это отличительная черта всех пиковых. Спокойный тихий голос и любовь к уединению. - Об Илье, - стоило двери отрезать их ото всех, как улыбка просто исчезла с лица Кирилла. – Я вижу, как ты на него смотришь. И как ОН смотрит на тебя. Но он никогда не сделает первый шаг. Не сейчас. Так уж вышло. Поэтому если ты… Если он тебе нужен, не стоит терять времени на рефлексию и ревность. - Он взрослый человек, и ему решать что делать, - Саша покачал головой. - Я только его Десятка. Более того, не лучший из его учеников. Да, он никогда не воздействовал на меня, более того, он закрывается. Но да, он мне дорог. Это не рефлексия, Кирилл Амиризович. - Тогда это просто идиотизм, - Кирилл только поморщился. Опять наивное дите, верящее в светлое будущее и готовое стать жертвой. – Мне дорог Илья. И его жизнь мне небезразлична. И если он станет хоть немного счастливее рядом с тобой, я буду рад. Я всего лишь хочу сказать, чтобы ты прекратил смотреть на него из-за угла щенячьими глазками и сделал первый шаг. - Спасибо за высокие оценки моему интеллекту, - Сашка улыбнулся, неожиданно обаятельно, отчего вдруг стал очень милым. - Я вас понял. И спасибо. Я… действительно его люблю. Просто не хочу, чтобы он думал, будто это только происки масти. - Он знает и чувствует гораздо больше, чем хочет показать, - Кирилл пожал плечами. – Правда, на сегодня я у тебя его заберу. Зато потом он полностью в твоем распоряжении. И, кстати, - Кирилл кинул на Сашу тяжелый взгляд. – Он очень любит сочетание нежности и боли, но не переходя границы. Говорю так… На всякий случай. Молодая, но уже популярная группа полным составом протопала мимо, дружно понурив носы. Судя по всему, Илья хорошо, с душою по ним прошелся. Так же дружно кивнули Сашке, прощаясь. Следом прошел не менее суровый администратор: - Саш, тебя подкинуть до метро? - Да, спасибо, Костя, я сейчас. Администратор кивнул и свернул к лифтам, а Сашка сверкнул из-под челки глазищами. - Приму к сведению, - Надев куртку, подтянул рукава на предплечьях и бегом скрылся из виду за створками лифта. Кирилл почти рассмеялся ему вслед. А когда лифт закрыл двери, поежился и вернулся в студию. Только бы не быть одному. - Если твое «нежное дитя» вдруг начнет к тебе приставать, можешь орать на меня. Но мальчика только не спугни, - он влетел в дверь и захлопнул ее за собой. - Буду знать, кому говорить спасибо, - усмехнулся Илья, поймав его в объятия. - Но ты же понимаешь, что я непременно отплачу? Не в моих правилах долго оставаться в долгу. - Иди к черту, Иль, со своими долгами, - Кирилл замер в его руках, чувствуя, как что-то внутри радостно откликается на ровную, спокойную силу. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. За столько лет ты это заслужил. - Иногда мне кажется, что понятия «счастье» и понятие «Король масти» совершенно не совместимы, - ровные белые зубы легонько прихватили мочку аккуратного ушка. - А иногда я сожалею, что мы с тобой никогда не будем вместе. Мы слишком разные. - Противоположности притягиваются, - Кирилл вздохнул и принялся покрывать его шею осторожными, неторопливыми поцелуями. – Знаешь, за что я благодарен всей этой кутерьме? За то, что теперь мы видимся чаще, чем пару раз в месяц. Люблю тебя, Илюша… Тонкие сильные пальцы профессионального ударника вплелись в его волосы. Илья несильно сжал в кулаке шелковистые пряди, вынуждая Кира запрокинуть голову, и губами очертил высокие скулы и полные губы Червонного короля. - Я тоже тебя люблю, сердце мое, но, черт побери, почему мы с тобой пересекаемся в не самые приятные моменты жизни?.. - Потому что только в такие моменты понимаем, кто на самом деле нам дорог. Мы все эгоисты, - Кирилл только вздохнул, прикрывая глаза и откровенно наслаждаясь незамысловатой лаской Ильи. Почему-то сегодня хотелось быть покорным. Даже слабым. Любимым. - Можем остаться здесь, а можем поехать ко мне. Как угодно, - Илья кончиком пальца проследил убегающую вниз, под вырез футболки голубую венку. - Правда, здесь мне будет лень наводить порядок. - Я хочу расслабиться. Сегодняшний день… слишком длинный. Поехали к тебе, - Кирилл вздохнул и с сожалением отстранился. – Меня даже обедом-ужином кормить не надо.
***********
Илья был счастливым обладателем просторной трехкомнатки. Самая большая комната была оборудована как студия. В свое время господин Зеленов вкалывал как проклятый. Только бы поставить дополнительную звукоизоляцию в эти хоромы. Впрочем, барабанная установка очень легко убиралась в сторону и из-под небольшого подиума, на котором она стояла, выдвигалась постель типа «траходром». И это было единственной прихотью и слабостью Ильи. В квартиру они вошли часом позже, вполне благополучно добравшись до дома. Ни пробок, ни погонь, ни фанаток с бюстгальтером наперевес. - Проходи, - Илья бросил громко брякнувшие ключи на столик. - Выпьешь чего-нибудь? - Мы уже… помянули, - Кирилл оставил обувь и верхнюю одежду в прихожей и, пройдя в комнату, рухнул на кровать, которую хозяин, видимо, забыл задвинуть. – Хотя я был бы не против. Мне нужно привести себя в порядок, а то сейчас меня любя Десятка легко сделает. Артем перед смертью создал землетрясение. Осязаемое. И я сейчас даже думать не хочу о том, что заставило его потратить столько сил на подобную иллюзию. Илья прошлепал в комнату, которую сам в шутку называл кабинетом. Стол, компьютер, и стеллажи, заставленные книгами. И бар, устроенный рядом со столом. Два стакана, водки в каждый на два пальца, льда из холодильника и несколько капель лимонного сока. Вернувшись в спальню, он протянул один из стаканов Киру и присел рядом. - А ты не думаешь, что он предупредить тебя хотел? - Этой иллюзией? – Кирилл приподнялся, принял стакан и задумчиво посмотрел на его содержимое. – Возможно. Но о чем? Я сейчас даже не могу сказать, что убило его. И не было ли это его последним выбросом. Мы никогда с ним не дружили, но… словно часть меня ушла. - Думаю, об этом ты спросишь попозже. Свою ручную ищейку. Если я не ошибаюсь, он сейчас вряд ли дома торчит или девчонку свою трахает. Скорей околачивается на месте происшествия. Запретить ему действовать самостоятельно никто не сможет, - Илья выдохнул и, не чокаясь, залпом выпил водку. Только стукнулись друг о дружку кубики льда. - Земля ему пухом. Кирилл только кивнул, опрокинул в себя свою порцию, отставил стакан, а потом потянулся к Илье: - Иди сюда… И Илья пошел. Поцеловал неспешно, с той сдержанной нежностью, что была присуща только ему. Ему претила осторожность и потому каждая ласка дышала силой, уверенной спокойной силой, которой хотелось повиноваться, даже если приказ был тихим и коротким: - Повернись… наклонись… прогнись… Односложно. Просто. Ясно. Все просто. Все ясно. Изучено. Именно то, что нужно сейчас ему, Киру. Чувствовать себя любимым. Довериться. Без мыслей. Без страха. Раскрыться и позволить себе утонуть в болезненном удовольствии. Даже когда сильные пальцы сжались на миг на его шее, страха не было. Слишком глубоким было взаимное доверие. Они оба доверяли и доверялись. Целиком. Без остатка. И отдавались так же до конца. До глубинного стона. До пронзительного вскрика. До дрожи удовольствия в усталом теле. - Я люблю тебя, Кир, - тихий-тихий шепот, растворившийся в завершающем поцелуе. - Спасибо… И я тебя… - Кир слабо, сонно улыбнулся. – Потерпишь меня еще часок? - Спи, чудо, - улыбнулся Илья, укрывая его одеялом. Удивительно, но в этой студии-спальне было достаточно прохладно. - Я намерен присвоить тебя как минимум до утра. Так что спи. - Спасибо, родной, - Кирилл протянул руку, коротко погладил тонкие красивые пальцы и закрыл глаза, погружаясь в сон.
********
Это было даже интересно. Вычислить место, повинуясь только чутью. Без возможности позвонить и спросить. Путь назад ему теперь заказан. Как быстро рушится вера. Так же быстро, как умирает надежда. Из конторы на месте не было уже никого. Скорее всего, слепки уже сняли. Опись составили. Ну а тело… тело увезли. Остался только кровавый след. Вот здесь. Безобразная бурая клякса, растекшаяся по асфальту. И контур, обведенный мелом. Севка прислонился спиной к стене, облицованной гранитом. Крутой бизнес-центр. И Кир крут, если работает здесь. Сева прикрыл глаза, закурил, вслушиваясь в собственные ощущения. Нет, он чувствовал. И чудовищный по силе и интенсивности след он тоже ощущал. Иллюзия. Что же здесь видели? Пылающие стены? Отчего-то огонь – самая распространенная иллюзия, как и трещины в земле или волны цунами. Вокруг сновали люди, старательно обходя пятно и контур. А в остальном – нет-нет, ничего не произошло… Просто на этом месте пристрелили человека. А в остальном – все прекрасно. И в камеры слежения у входа это было превосходно видно. Только записи с камер черта с два достанешь. А его связей на то, чтоб отсмотреть кадры последних минут жизни господина Иванова совершенно точно не хватит. Был еще один вариант, но просить Кира он не станет никогда. Потому что это будет означать одно: услугу Клейменову. А при одной только мысли о том, что Киру придется не только общаться с ним, но и быть ему должным – хотелось выть. И это пугало. - Стоишь? - Севка резко открыл глаза и улыбнулся. Рядом подпирал стенку Артур. - Стою, - кивнул Севка, пожимая протянутую руку. - Слышал, тебя тоже попер Клейменов? - Я же друг врага народов, который якшается с «картами», - фыркнул Артурчик. - Правда на меня компромата не было такого, как на тебя. Говорят, ты закадрил кого-то там, вот шеф и взбесился. А то, что Влад был на месте преступления - это только повод. - Я знаю, - помрачнел Севка. - Более того, это правда. - То есть ты мне тут паришь, что совершенно случайно перебежал дорожку нашему «Берии»? - Бровки Артурчика подпрыгнули чуть ли не на середину лба. - Я не виноват, что «Берия» запал на Червонного Короля Москвы, - бросил Севка и нахмурился. Да, теперь он чувствовал оттенки воздействий. Основное - предсмертный выброс Артема. Второе - явно воздействие Треф. Иллюзия темных эмоций. Мощная. Многослойная. Страшно было даже думать о том, ЧТО представил за вздох до смерти Артем. Ненависть к себе одному? Моральное уродство, и сопротивляться этому он не мог. Уровень воздействия - Дама. Когда невозможно отличить свое от не своего так трудно цепляться за жизнь. - Ебическая сила… Севка, как же так?.. - Пишешь? - безразлично полюбопытствовал Соколовский. - Сокол… - Отымейко почти зло сжал губы. - А по роже? - В глаз, - Севка повел плечом и отлип от стены, сделав пару шагов в сторону, откуда, предположительно шел Артем. Артур присоединился к нему лишь парой шагов позднее. - Погибший - Артем Иванов, Бубновый король. Бывший теперь уже. Подозрения на тему нового Короля Москвы у меня имеются. И я готов сделать все, чтоб он остался жив-здоров и свободен. - Это..? - Не Влад, - покачал головой Сева, остановившись перед спуском в переход. - Ты прицелился на Бубну или на черное воздействие? - Артур прикусил губу. Глубокая складочка между бровей и покрасневшие глаза. Он был на пределе сил, и смог почувствовать это. Но не более того. - Не знаю что лучше, - вздохнул Сева. - Бубна это Тема. А вот трефы… существует вероятность, что это тот, кто отвлекал его внимание. - Тогда хочу тебя обрадовать, что второй фигурант жив. Не очень здоров, но жив. По состоянию на час назад. Его на «скорой» увезли в БСП. Но я не почувствовал от нее ничего… - пожал плечами Артур и вздрогнул, когда Севка перевел на него совершенно охреневший взгляд. - И ты молчал? Она и не могла фонить. Она же на наркоте, бляяя… АрТу, ну… - Севка бегом рванул к стоянке, к сиротливо стоящей в уголке «Тойоте». На сей раз Артур не тормозил и плюхнулся на переднее пассажирское одновременно с ним. - Я уверен, что ее попытаются убрать. Или пытались, но промахнулись. И теперь она единственная ниточка, что может нас вывести на «химика» и на того, кто Тему убрал. Чертовски жаль только одного: оставшись без удостоверений, они вынуждены были соблюдать ПДД. Перед постовыми и ППС-никами махать нечем. Не проедешь по пешеходной зоне, не вылетишь на встречную, включив мигалку. Конечно, когда они добрались до больницы, девицу уже увезли. В морг. Совершенно идиотическая смерть свидетеля. Выскочил какой-то нарик, которого не сумел скрутить дюжий санитар, и проломил девахе голову штативом для капельницы. Зэ энд. Тупик. Трефы. Здесь все неуловимо пропахло Трефами. И не будь он одной из лучших ищеек - в жизни бы не почувствовал. Он почти никогда не сталкивался с Трефовыми воздействиями. Слишком мало их в колоде. Слишком специфичной должна быть психика потенциальной «карты», чтобы войти в эту масть. Даже пики не настолько заморочены… - Знаешь, - протянул Артурчик, затянувшись, - Складывается впечатление, что нас водят кругами. И водят, и водят, и не показывают истинной природы ситуации. Только какие-то намеки. Типа как Клейменов. Вы же умные, придумайте что-нибудь… - Я не могу нащупать направление, откуда приехал Артем, - покачал головой Севка. - Он ехал так тихо, что почти слился с обычным фоном. Он точно прятался, не желал, чтобы его нашли раньше времени. Но его либо вели, ибо ждали на месте и убрали. Теперь уже хрена с два выяснишь. - Он выбросил недокуренную сигарету и сел за руль. - Куда ты? - лениво спросил Артур, выпуская колечко дыма. - Домой, - пожал плечами Соколовский. - Устал как скотина… Внутри раскручивалась тугая пружина боли. Нужно ехать домой. Просто домой. Упасть на скрипучий диван, обнять подушку и завыть. Он никогда не выл. Потому что ни когда не было настолько больно. И страшно. И горько. И одиночества он никогда не испытывал, пока не исчез Влад. А теперь… теперь глубоко и прочно занозой в душу засел Кирилл. Темнело. Город зажигал огни неоновых реклам. Артур пожал протянутую руку и испарился, бросив на прощание: если что - звони. И это было лучшее из всего, что он мог бы сделать. Некоторое время Севка просто сидел, тупо уставившись на дорогу, уводящую прочь от больницы. Он не сразу понял, что звонит его телефон. И нахмурился, когда на дисплее увидел имя: Кирилл. - Да?.. Что-то случилось, Кир?.. Вот только ответил ему Илья. - Запоминай адрес, сладкий… И приезжай сейчас же. Ровно через полтора часа он был на месте, и тяжелая дверь была открыта, а на пороге стоял Илья, в одних домашних джинсах, босой, лохматый и совершенно спокойный. Он отступил на шаг, впуская Севку в прихожую, и запер за ним. - Я бы с превеликим удовольствием придушил бы тебя, глупый ребенок, но он слишком привязался к тебе, хоть и не желает этого показывать. - Илья медленно прошел на кухню, отрезал дольку лимона и с удовольствием ее съел. - Какого черта ты его оставил в такой момент?.. О чем ты только думал?.. - О нем, - тихо и очень устало ответил Сева. - Только о нем. Хоть и не должен. - О себе, - холодно бросил Илья. - О себе ты думал, маленький эгоист. И ни о ком больше. Если бы ты о нем думал, ты бы остался. Но ты испугался за собственную шкурку и поэтому сбежал. Я люблю этого мальчика. Он тот, за кого я убью не колеблясь. Он моя семья. Но ты ему нужен… Я допускаю, что ты скорее дашь себя на кусочки разрезать, только бы не быть от кого-нибудь зависимым. Но все мы в этой жизни от чего- то зависим. И это не так уж и плохо. Ты другой. Тебе к этому еще предстоит привыкнуть. И принять это. И чем скорее это произойдет, тем лучше. Для всех нас. - Он здесь? - Спит, - кивнул Илья. - Он приехал ко мне и остался. Сейчас не то время, понимаешь?.. Нельзя поступать так, как поступил ты. В том состоянии, в котором ты его оставил, его любая Десятка запросто в бараний рог скрутила бы. - Прости, - выдохнул Севка. Ком вины жег душу. Огромный. Болезненный. - Ты не у меня прощения просить должен, - качнул головой Зеленов. – Идем… места хватит. Севка позволил довести себя до самой странной спальни из всех, когда-либо виденных. По дороге снял курточку, распрощался с футболкой, джинсами и даже бельем, и лишь когда Илья скользнул в уютную постель, обнимая спящего Кирилла, закусил губу, почувствовав мгновенный укол ревности. Можно ли ревновать не любя? Можно ли испытывать такую бурю эмоций к человеку, которого совершенно не знаешь? Но стоило только прикоснуться к нему - стало ясно. Это ЕЩЕ не любовь. Но уже куда больше простого желания.
Хотела механику. Купила кварц. Крупные, хоть со стразами. Но смотрятся приятно. Осталось только подобрать ремешок подходящий, чтоб корпус не касался кожи. Хотела брюки. Бля, купила юбку. Правда, 14-го размера. Брюки 14-й пока застёгиваются с трудом. Адски болит голова. И да, я чудовищно зла. И расстроена. И из меня сегодня не лучший собеседник. Книгу привезут аж в понедельник.
читать дальшеДва года назад Стивен Спилберг начал перестройку на своей студии DreamWorks. Сейчас к выпуску готов первый фильм, сделанный на обновленной DreamWorks . Судя по первым впечатлениям, фантастический боевик "Я - Четвертый" получился в лучших спилберговских традициях.
Литературный первоисточник картины, одноименный роман Джеймса Фрея и Джоби Хьюза, был куплен студией DreamWorks еще до публикации. Фрей, автор нескольких книг, в соавторстве с молодым писателем Хьюзом, недавно окончившим Колумбийский университет, предложил нескольким нью-йоркским издательствам шеститомную эпопею о приключениях инопланетян на Земле. Девятерых подростков с планеты Лориен эвакуируют на Землю, потому что на их родную планету нападают вероломные захватчики - могадорианцы. Внешне жители Лориена неотличимы от землян, поэтому им легко затеряться среди людей. Подростки-инопланетяне обладают невероятными способностями, которые начинают проявляться в период полового созревания. Могадорианцы тайно прилетают на Землю и начинают охоту на беглецов. Тонкость заключается в том, что их можно убить только по очереди. Первых троих уже выследили и убили. Четвертый скрывается в штате Огайо под именем Джон Смит...
В июне 2009 года рукопись романа попала в руки Майкла Бэя. Он немедленно предложил его Стивену Спилбергу, и тот купил киноправа с прицелом на то, что фильм будет снимать Бэй. Но тут вышел его блокбастер "Трансформеры: Месть падших", побил все кассовые рекорды сезона, и стало ясно, что нужно срочно делать следующую серию. Бэй был вынужден передать проект ленты "Я - Четвертый" другому режиссеру, а сам ограничился продюсерскими функциями. "Я - Четвертый" был раскручен в рекордно короткие сроки. К тому времени когда книга вышла из печати (август 2010 года), съемки фильма уже завершились и вовсю шла рекламная кампания. Любопытно, что, несмотря на рекламу, книга (автором которой числится некто Питтакус Лор, инопланетянин, проживший 10 000 лет) не стала супербестселлером - хотя и попала в десятку бестселлеров New York Times на шестое место. Но к этому времени фильм уже жил самостоятельной жизнью.
Конечно, невозможно не заметить сходства сюжетной завязки картины "Я - Четвертый" с легендарным "Суперменом". Герой той знаменитой ленты также прибыл на Землю из космоса с гибнущей планеты Криптон, и ему тоже строили козни различные галактические злодеи. Не мудрствуя лукаво, DreamWorks пригласила сценаристами фильма "Я - Четвертый" Альфреда Гу и Майлса Миллара - создателей телесериала "Тайны Смоллвиля", рассказывающего о юных годах Супермена. Затем их сценарий отдали на полировку телесценаристке Марти Ноксон, известной по сериалу "Баффи - истребительница вампиров". Она переработала диалоги и накачала сценарий подростковыми проблемами. "В книге герой знает о своем происхождении с самого начала, - говорит она. - В фильме он узнает обо всем постепенно".
Спилберг ходил на совещания сценаристов, подкидывал идеи. Авторы романа, которые сейчас работают над новыми книгами из этой же серии, тоже принимали участие в этих совещаниях, и обеим сторонам приходилось подстраиваться друг под друга.
К весне 2010 года сценарий был готов. Режиссером пригласили Д. Дж. Карузо, поставившего ранее на студии DreamWorks триллеры "Паранойя" (2007) и "На крючке" (2008).
"Когда я прочитал краткий пересказ сюжета, то подумал: "Отличная идея", - вспоминает Карузо. - А потом, когда стало ясно, что Майкл Бэй будет снимать "Трансформеров-3", мне позвонил Стивен Спилберг и сказал: "Не хочешь ли взяться этот проект? Мы собираемся снимать в ближайшее время, а Майкл никак не сможет, у него график забит". Я согласился. Люблю работать на DreamWorks".
Бэй тоже внес свою лепту: по словам Карузо, он принял непосредственное участие в планировании и подготовке всех сцен "экшен". "Когда твои продюсеры - Спилберг и Бэй, работать довольно забавно!" - смеется Карузо. "Главное - не чувствовать себя их ассистентом!" "Я - Четвертый" - в некотором роде пробный камень для Спилберга. Поэтому он не стал слишком широко размахиваться и решил вложить в производство картины относительно скромную по меркам Голливуда сумму - $60 млн. Он даже не поддался соблазну снять фильм в 3D.
"Это среднебюджетная лента, - говорит Карузо. - Мы даже не обсуждали вопрос о 3D. Я знаю, что Майкл Бэй ненавидит 3D, - хотя он и вынужден снимать в этом формате. Но в нашем случае можно позволить себе старомодность. Главное - чтобы все выглядело реалистично и чтобы эмоции героев не были фальшивыми".
Поскольку главной звездой фильма была его концепция, приглашать знаменитостей не стали. В марте 2010 года на главную роль был взят 20-летний британский актер Алекс Петтифер ("Громобой"), а на роль подружки Четвертого - малоизвестная телевизионная актриса Дианна Агрон. Оба - и Петтифер, и Агрон - красивы, обаятельны и идеально соответствуют требуемым типажам. Охотится на них злодей-могадорианец в исполнении Кевина Дюрана. Австралийку Терезу Палмер ("Ученик чародея") взяли на роль "номера Шесть" - еще одной инопланетянки, приходящей на выручку Четвертому в трудную минуту. Тремя годами ранее Палмер едва не попала в предыдущий проект Карузо, "Паранойю", - и хотя роль досталась другой актрисе, режиссер запомнил ее и взял в свой новый проект. "Я так рада, что могу сыграть крутую девчонку! - говорила Палмер. - Это не роль, а мечта! Во-первых, моя героиня владеет восточными боевыми искусствами. Во-вторых, она вся в татуировках".
Роль соперника Четвертого на любовном поприще, футболиста Марка Джеймса, досталась Джейку Эбелу ("Перси Джексон и похититель молнии"). "Мой персонаж - типичный альфа-самец, и ему очень не нравится, что в городе появляется новый парень, который отбивает у него девушку. Ведь Марк не знает, что это инопланетянин!"
Роль Генри, ментора и телохранителя главного героя, должен был играть Шарлто Коупли ("Район N9") но незадолго до начала съемок он ушел. Официально - из-за того, что ему нужно было участвовать в рекламной кампании фильма "Команда-А", которая проходила в то же самое время, что и съемки. Неофициально поговаривали, что он хотел выглядеть как традиционный голливудский инопланетянин - с накладным носом и острыми ушками, а продюсеры настаивали, что инопланетяне должны выглядеть как обычные люди - ведь иначе они не смогут затеряться в толпе! Договориться не удалось: Коупли ушел, а вместо него взяли Тимоти Олифанта ("Хитмэн").
Никогда ранее не работавший в жанре фантастики Карузо подстраховался, пригласив оператором Гильермо Наварро. "Я посмотрел "Лабиринт Фавна" и был в восторге от его работы, - говорит режиссер. - Я позвонил Гильермо и узнал, что он уже дал согласие снимать дилогию "Хоббита" и готовится к отъезду в Новую Зеландию на три года. Я начал было искать другого оператора, но тут съемки "Хоббита" отодвинули, и Гильермо согласился поработать с нами. Он гений. Он создал удивительный видеоряд".
Для вдохновения Карузо пересматривал "Человека со звезды" (1984) - фантастический фильм, в котором Джефф Бриджес сыграл инопланетного пришельца. Карузо даже пригласил на роль-"камео" Карен Аллен, которая исполнила в "Человеке со звезды" главную женскую роль. "Я пытался взглянуть на мир глазами инопланетянина, - говорит Карузо. - Каково это - жить на Земле после жизни в космосе? Мы принимаем многие вещи как само собой разумеющееся, но для инопланетян многое может показаться чудом. Джон и Генри вынуждены все время скрываться. В начале фильма они живут во Флориде, и Джон чувствует себя практически человеком, он развлекается с приятелями на вечеринке, он вот-вот закадрит девушку и вдруг узнает, что могадорианцы выследили Третьего и расправились с ним. Теперь - его черед. И им снова приходится скрываться. Они снова становятся бесправными беглецами. В этой истории есть что-то от Хичкока".
Съемки проходили в Питтсбурге и его пригородах. DreamWorks выбрала это место потому, что штат Пенсильвания предоставляет налоговые льготы для съемочных групп. Небольшой городок Вандергрифт в 30 км к северо-востоку от Питтсбурга стал вымышленным городом Парадайз в штате Огайо. Продюсеры выбрали его из-за уникального вида и необычных закругленных улиц. Эту планировку заложил более 100 лет назад известный американский дизайнер Фредерик Лоу Олмстед, который прославился тем, что спроектировал Центральный парк в Нью-Йорке. Школой, в которой учатся герои, стала Franklin Regional High School в городке Мэррисвилле - она находится рядом с лесом, а это существенно важно для сюжета.
Судя по рекламной кампании, отдел маркетинга решил делать ставку на аудиторию "Сумерек" и продавать фильм как историю запретной любви.
Съемки начались 17 мая, а в июне Карузо заявил в интервью MTV, что они снимают "интергалактическую любовную историю, насыщенную экшеном и фантастикой". Вскоре после этого DreamWorks организовала визит журналистов на съемочную площадку в Вандергрифте. "Мы рассказываем вневременную историю любви, - сказал им Карузо. - Но наша история немного веселее, чем "Сумерки". Кевин Дюран, командир могадорианцев - он очень странный. Представьте себе Кристофера Уокена в роли инопланетянина. У нас отличные сцены-"экшен" - наш координатор трюков работал на картине "Пипец". По мере того как наши герои открывают в себе новые способности, история становится все забавнее и забавнее".
В рекламный ролик вошел момент, когда Четвертый открывает в себе удивительное свойство - его ладони источают свет и энергию, способную творить невероятные чудеса. "Он понятия не имеет, как пользоваться своим даром и что он должен с этим делать, - говорил Карузо. - У него появляются телекинетические способности. Он становится сильнее и быстрее. А номер Шесть - я не хочу разглашать все наши секреты, но она потрясающе дерется, у нее невероятная скорость, она умеет исчезать и появляться. Дело в том, что когда эти существа оказываются рядом, происходит нечто особенное - они становятся идеальной военной машиной".
В книге довольно подробно рассказывается о цивилизации Лориена и о войне с могадорианцами; о мистическом защитном талисмане, благодаря которому девятерых беглецов можно убить только по очереди; о суперспособностях Девятерых, которые называются Наследиями - и чем старше они становятся, тем больше у них способностей. Но в фильме об этом только упоминается. "Мы многое оставляем недосказанным, потому что у нас и так слишком много разговоров, - вздыхал Карузо. - Наверное, так даже интереснее - ведь герой, как и зрители, пытается понять, кто он и кем хочет стать. Джон и Генри провели на Земле 11 лет. Джон считает, что он обычный парень, и долгое время он хочет жить обычной жизнью в обычном городке и встречаться с симпатичной девушкой. Но зато в третьем акте происходит столько событий! Джон осознает, что у него есть судьба!"
Играющий наставника Тимоти Олифант говорит, что у его героя Генри тоже интересная история. "Ему велели спрятать этого мальчишку и ждать, когда у него появятся суперспособности, - говорит Олифант о своем персонаже. - Прошло 11 лет, и никаких суперспособностей у Джона не появилось. И когда начинается вся эта дьявольщина, Генри - единственный персонаж, который в некотором роде доволен. Наконец-то он уверен, что не зря потратил столько лет жизни на этого парня!"
Олифанту также было любопытно играть в сценах с Петтифером, потому что у их героев довольно своеобразные отношения: "Джону нужен отец, и Генри пытается быть ему отцом, но у него плохо получается, потому что он должен быть для Джона кем-то вроде тренера и учителя. Генри перевозит Джона из одного городка в другой, чтобы не оставлять следов, и каждый раз Джону хочется остаться там, где он успел найти друзей. У них непростые отношения".
Петтифер, в свою очередь, превозносит Олифанта: "Мы называли его не иначе как "Олифантастик"! - говорит он. - Он замечательный актер, и он привносит в фильм великолепный черный юмор. Работать с ним - удовольствие и привилегия!"
По словам Петтифера, ему нелегко было влезть в шкуру персонажа-инопланетянина, и Олифант очень ему помог. "Оба наших героя - изгнанники. Джон попал на Землю, когда ему было 4 года, и провел здесь 11 лет. Он помнит, откуда он родом, но он вырос землянином. Мне не хотелось обыгрывать какие-нибудь странные повадки инопланетян, как это делал Джефф Бриджес в "Человеке со звезды". Джон чувствует себя человеком. Он не чувствует себя чужим. Это такая интересная, глубокая метафора в нашу эпоху больших миграций. Я англичанин, и, значит, в Америке я чужой. Когда я говорю со своим родным акцентом, меня легко вычислить как чужака. Но вместе с тем все мы живем под одним и тем же небом, на одной и той же планете".
Для фильма "Я - Четвертый" Петтиферу пришлось осваивать американский акцент. Его коллеге, австралийке Терезе Палмер, повезло: ее героиня, номер Шесть, выросла в Австралии, и поэтому актриса могла играть с родным акцентом. Но зато ей пришлось много тренироваться, чтобы исполнять довольно трудные трюки. "Я снималась в сценах с применением восточных единоборств, меня подвешивали на проволоке, мне приходилось стрелять и сражаться на мечах, - рассказывала она. - Меня учили правильно падать и перекатываться по твердой поверхности, чтобы не получить травм. До этого я снималась в "Ученике чародея", но там мою героиню спасали крутые парни. А здесь я главный крутой парень! Номер Шесть начала воевать с могадорианцами на полгода раньше Четвертого. Ее наставник был убит, и она начала мстить за него. Раньше могадорианцы за ней охотились, а теперь она сама за ними охотится". У героини Палмер развито несколько суперспособностей - в частности, она умеет становиться невидимой.
"Я то появляюсь, то исчезаю, - говорила актриса. - Вначале фильма моя героиня ужасно таинственная и загадочная. Непонятно, работает ли она на хороших или на плохих парней". Создатели картины обещают, что во второй серии мы узнаем все, что не уместилось в первой. Вторая книга шеститомника "Сила шестерых" выйдет в августе 2011 года. "У нас горы интересного материала, - говорит Карузо. - Мы только начали исследовать наследие Лориена. Насколько я знаю, где-то в Восточной Виргинии спрятан корабль, на котором все они должны собраться. А в третьей серии действие выйдет за пределы Земли... Впрочем, до третьего фильма еще нужно дожить!" от(С)ель
Шелли, знаешь ли ты, ЧТО ты со мной сделала? Обзвонила три магазина в поисках книги. Мой Читай-город рядом с домом работает с десяти утра, сцуко, и если в тырнет-магазине этой книги не окажется - я облажу все окрестные книжные в поисках "Четвёртого" ибо риалли хочу написать фик. Ну вот штырит меня не по деццки. Шелли, ты страшный человек, мать
Странное состояние. На позапрошлой неделе – полная апатия. И моральная и физическая. На прошлой неделе – началось. Душевная измочаленность, а вот физически – несмотря на постоянную усталость – возбуждение.
Сашка на больничном. Олег на больничном. Ирка свалила на сессию, никому ничерта не сказав. Все письма и контроли традиционно на мне. Второй день к концу дня готова протянуть лапы. Устала. Чисто морально. Да и физически. Пост - это тяжело, особо когда постоянно хочется есть из-за того, что питаешься сплошной ботвой. Не понимаю вегетарианцев.
1 Алан Александр Милн - Винни-Пух 2 Александр Грин - Алые паруса 3 Александр Дюма - Граф Монте-Кристо типа я такое вот "начитанное"4 Александр Дюма - Три мушкетера 5 Александр Пушкин - Евгений Онегин 6 Александр Солженицын - Архипелаг ГУЛАГ 7 Александр Солженицын - В круге первом 8 Антон Чехов - Рассказы 9 Антуан де Сент-Экзюпери - Маленький принц 10 Аркадий и Борис Стругацкие - Трудно быть богом 11 Артур Конан-Дойль - Приключения Шерлока Холмса 12 Борис Пастернак - Доктор Живаго 13 Вениамин Каверин - Два капитана 14 Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери 15 Виктор Пелевин - Чапаев и Пустота 16 Владимир Набоков - Лолита 17 Габриэль Гарсиа Маркес - Сто лет одиночества 18 Генри Миллер - Тропик Рака 19 Герберт Уэллс - Машина времени 20 Герман Мелвилл - Моби Дик 21 Гюстав Флобер - Мадам Бовари 22 Даниель Дефо - Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо 23 Джеймс Джойс - Улисс 24 Джейн Остин - Гордость и предубеждение 25 Джек Лондон - Белый Клык 26 Джек Лондон - Мартин Иден 27 Джек Лондон - Морской волк 28 Джером Д. Сэлинджер - Над пропастью во ржи 29 Джером К. Джером - Трое в лодке, не считая собаки 30 Джованни Бокаччо - Декамерон 31 Джозеф Конрад - Сердце тьмы 32 Джон Рональд Руэл Толкиен - Властелин колец 33 Джонатан Свифт - Путешествия Лемюэла Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей 34 Джордж Оруэлл - 1984 35 Джордж Оруэлл - Скотный двор 36 Евгений Замятин - Мы 37 Жюль Верн - Дети капитана Гранта 38 Иван Бунин - Тёмные аллеи 39 Иван Гончаров - Обломов 40 Иван Тургенев - Отцы и дети 41 Илья Ильф, Евгений Петров - Двенадцать стульев 42 Илья Ильф, Евгений Петров - Золотой теленок 43 Иоганн Вольфганг фон Гёте - Фауст 44 Карл Маркс - Капитал 45 Карсон Маккаллерс - Сердце - одинокий охотник 46 Кен Кизи - Пролетая над гнездом кукушки 47 Колин Маккалоу - Поющие в терновнике 48 Курт Воннегут - Бойня номер пять, или Крестовый поход детей 49 Лао Шэ - Записки о Кошачьем городе 50 Лев Толстой - Анна Каренина 51 Лев Толстой - Война и мир 52 Льюис Кэрролл - Алиса в стране чудес 53 Майн Рид - Всадник без головы 54 Максим Горький - Жизнь Клима Самгина 55 Маргарет Митчелл - Унесённые ветром 56 Марк Твен - Приключения Гекльберри Финна 57 Марк Твен - Приключения Тома Сойера 58 Маркиз де Сад - 120 дней Содома 59 Марсель Пруст - В поисках утраченного времени 60 Мигель де Сервантес Сааведра - Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский 61 Милан Кундера - Невыносимая легкость бытия 62 Михаил Булгаков - Белая гвардия 63 Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита 64 Михаил Булгаков - Собачье сердце 65 Михаил Лермонтов - Герой нашего времени 66 Михаил Шолохов - Тихий Дон 67 Николай Гоголь - Мёртвые души 68 Николай Носов - Незнайка на Луне 69 О.Генри - Рассказы 70 Оноре де Бальзак - Шагреневая кожа 71 Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея 72 Роберт Льюис Стивенсон - Остров сокровищ 73 Рэй Брэдбери - 451 градус по Фаренгейту 74 Станислав Лем - Солярис 75 Стендаль - Красное и черное 76 Стендаль - Пармская обитель 77 Теодор Драйзер - Трилогия желаний 78 Томас Манн - Волшебная гора 79 Уильям Берроуз - Голый завтрак 80 Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия 81 Уильям Фолкнер - Шум и ярость 82 Уильям Шекспир - Ромео и Джульетта 83 Федор Достоевский - Братья Карамазовы 84 Федор Достоевский - Идиот 85 Федор Достоевский - Преступление и наказание 86 Франц Кафка - Замок 87 Франц Кафка - Процесс 88 Фрэнсис Скотт Фицджеральд - Великий Гэтсби 89 Харпер Ли - Убить пересмешника 90 Харуки Мураками - Норвежский лес 91 Чарльз Диккенс - Посмертные записки Пиквикского клуба 92 Шарлотта Бронте - Джейн Эйр 93 Шодерло де Лакло - Опасные связи 94 Эмили Бронте - Грозовой перевал 95 Эрих Мария Ремарк - Три товарища 96 Эрих Мария Ремарк - Триумфальная арка 97 Эрнест Хемингуэй - По ком звонит колокол 98 Эрнест Хемингуэй - Прощай оружие! 99 Эрнест Хемингуэй - Старик и море 100 Ярослав Гашек - Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны